Ключевой момент
Шрифт:
— Таня!
— Прости… Прости, мам… Я не в обиду тебе… Просто не хочется выглядеть хуже других… Мне лично плевать на шмотки. Но у нас же по одежке встречают. Ну не обижайся. — Она обняла маму, видя, как та огорчилась. — Ты лучшая из мам. Ты дала мне гораздо больше, чем модные тряпки. И не твоя вина, что папочка-кобель никогда и копейки для меня не прислал…
— Таня…
— Все, все, молчу. Но и ты меня пойми. Мне всего восемнадцать. Хочется быть красивой.
— Ты и так красивая…
В дверь снова постучали.
— Входите! — закричали они в два голоса. Дверь после Насти никто не запирал.
Стук повторился.
— Ну, кто там такой деликатный? — удивилась мама
Вообще, к Вере Анатольевне в новогоднюю ночь мог зайти кто угодно: и бывший ученик, и сосед-пьяница. Но это был Костя. Он стоял в дверях, запорошенный снегом, и мял в руках шапку.
— Здравствуйте, — поздоровался он. — С Новым годом. А Таня дома?
— Дома, дома, — ответила мама. — А ты кто ж такой будешь?
— Я — Костя.
— A-а! Сын Вани Васильева?
— Да.
— Как там отец?
— Хорошо. Привет вам передает.
— Спасибо. Ему тоже передай.
Таня вышла в коридор. Костя ее увидел, и лицо его осветилось улыбкой.
— Привет. С Новым годом!
— Спасибо. Тебя тоже.
— Ну, Константин, проходи, гостем будешь, — сказала мама.
— Да я, собственно, не в гости, — смутился парень. — Я хочу Таню на танцы пригласить. Вы не против?
— Конечно нет. Пойдите, потанцуйте.
— Я ее потом приведу.
— Да уж приведи, раз приглашаешь.
Таня вздохнула и пошла одеваться.
Танцы были в разгаре. Зал светился огнями. В углу сверкала елка. Ансамбль исполнял популярную песню. Пела ее хорошенькая девочка, наверное школьница. Таня не узнала ее. Подросла девочка, изменилась или, может, новенькая. Вокруг шумное оживление, смех.
К Тане стали подходить одноклассники. Они радостно приветствовали ее, поздравляли с Новым годом. Девчонки душили в объятиях. Таня была приятно удивлена. Ей были рады. По ней соскучились. Может, она просто придумала, что ее недолюбливали? От радостной сутолоки, веселого гама у нее поднялось настроение. Она тоже стала беспричинно смеяться над самыми невинными шутками, танцевать, рассказывать о себе и расспрашивать других. Костя веселился вместе с ней. Его многие знали. Подходили, здоровались, отводили в сторонку для недолгого разговора. Таня перетанцевала со всеми одноклассниками. Костя не ревновал. Поглядывал на нее со спокойной улыбкой. Потом пригласил сам и во время танца шепнул на ухо:
— У меня для тебя — подарок.
— Да? — удивленно спросила Таня. — А я тебе ничего не приготовила.
— Не важно, — отмахнулся он. — Ты сама для меня — подарок. — Его взгляд остановился на ее губах. — Погуляем потом?
Таня кивнула и прижалась щекой к его плечу. Внезапно улыбка исчезла с ее лица. Она увидела Федьку. Одетый и запорошенный снегом, он стоял в дверях зала. Таню он заметил не сразу, а когда увидел, шагнул назад. У нее что-то щелкнуло в груди. Так зажигается лампочка, когда включаешь свет. Теперь она не могла думать ни о чем другом. Она чувствовала, что и он думает о ней. Поэтому беззаботная радость куда-то улетучилась, а присутствие Кости стало тяготить. Таня растерялась. Почему с ней всегда так происходит при его появлении? Ну, пришел. Ну, стоит. И бог с ним! Ведь говорят, он собирается жениться. На Ленке. И вроде она действительно в положении. Так пусть себе женится! Ленка согласна жить в этой глуши, а она — нет. Пора ей избавиться от этого наваждения. Но как? Снова привести Федьку к себе? Но сейчас зима. Все в снегу. Уж если летом сквозь зелень деревьев разглядели его, то сейчас их свидание будет как на ладони. Она готова провести с ним одну-единственную ночь, потому что хочет, чтобы это был именно он и никто другой. Потом она с легкостью его отпустит, даже бросит. Да! Бросит сама. А не он ее. Она бросит.
Так она раздумывала, танцуя с Костей. Но с другой стороны, почему она не может поступать так, как хочется, а должна оглядываться на этого бешеного Костю? Потому что тот любит ее? Она не привораживала его. Надо дать ему понять, что она свободный человек и может делать то, что считает нужным. Таня украдкой посмотрела на улыбающегося Костю и вздохнула. Здравомыслие перевесило: сейчас не время. И потом, пусть Федька тоже поревнует. Ему полезно.
Она вышла из клуба под руку с Костей, демонстративно не обращая внимания на стоящего неподалеку Федора. Костя тихо радовался. Он вел ее так бережно, словно боялся уронить что-то очень хрупкое. Они отправились гулять по поселку вчетвером: она с Костей и Настя с Колей.
— Тань, — привлек ее внимание Костя. — Это мой подарок. — И он вложил ей в руку маленький пакетик.
Таня остановилась у фонаря и поднесла ладонь к глазам. В прозрачном целлофане сверкало колечко. Таня вытащила его из пакетика. Настоящее золотое колечко с маленьким прозрачным камешком посередине. Камешек был в розетке наподобие цветка, а рядом — два золотых завитка в виде листиков. У Тани никогда не было золотых украшений, да и у ее мамы тоже. На это их скромного семейного бюджета просто не хватало.
— Спасибо, — тихо произнесла Таня.
Она надела кольцо на безымянный палец левой руки. Кольцо было точно впору. Колька восхищенно присвистнул. Настя завистливо нахмурилась. Таня потянулась и поцеловала Костю в щеку.
— Спасибо, — еще раз повторила она. — Очень красивое кольцо…
— Наверное, дорогое, — вставила Настя. — Ну-ка колись, Константин, сколько отдал?
— Какая разница, — отмахнулся тот, радуясь реакции Тани. — На свои, честно заработанные.
Они продолжили свою новогоднюю прогулку, а золотое колечко непривычно и приятно холодило палец…
Костя уехал второго января. Ему надо было на работу. Таня оставалась у мамы на неделю, потом начиналась сессия. Сначала она собиралась сразу после праздника вернуться в общежитие, но атмосфера родного дома не отпускала ее. Оказалось, она очень соскучилась. По своей комнате, по своей кровати, по маминым блинам, по старым книгам и Новогодним фильмам по телевизору. Столько хороших фильмов, как в новогодние каникулы, не показывали никогда. Танька устраивалась на мамином диване с книжкой в руках или, завернувшись в плед, часами смотрела все подряд: «Приключения Буратино», «Чародеи», «Москва слезам не верит», «Ирония судьбы…». Так она отдыхала. Иногда приходила Настя и вытаскивала ее на улицу. Они гуляли под летящим снежком, под ногами поскрипывало, искрило. Подруги болтали обо всем на свете. Настя поверяла ей свои сердечные тайны. Таня рассказывала о Косте. И только о Косте. Своими секретами она ни с кем делиться не собиралась.
— Все-таки он тебя любит, — убежденно говорила Настя. — Какое кольцо подарил! А мой Колька до такого не додумался.
— Ну, теперь тоже додумается.
— Может быть. Но если бы он сам… А ты его любишь?
— Не знаю.
— Значит, нет. А зря. Парень он хороший. И родители не бедные.
— Какое мне дело до его родителей? Вот уж это волнует меня меньше всего.
— И напрасно. Поженитесь — и то надо, и другое. Без помощи родителей — очень трудно.
— Ты рассуждаешь, как умудренная опытом женщина.