Ключевой момент

Лукьяненко Лидия

— Таня, ты не хочешь поработать в Англии? — спросила ее бывшая сотрудница, Нинель Эрастовна, позвонив как-то вечером по телефону.

— В качестве кого? — усмехнулась Таня. — Официантки?

— Почему официантки? Преподавателем университета. Читать лекции по древнерусской истории.

— У них там что, нет своих учителей истории?

— Есть, конечно. Но это такая программа. Новая. Они приглашают преподавателей из разных стран. Читать надо будет и на русском, и на английском.

— Ну, на английском я вряд ли сумею.

— Почему это? Ты всегда хорошо знала язык.

— Для нашего университета — возможно, но читать

лекции…

— Так есть же специальные курсы. Да и там тебя, понятное дело, сначала языку подучат, а уж потом начнешь…

— Ну, не знаю. Вообще-то, я никуда не собиралась.

— Да что ты! Такая возможность. Контракт на три года. Заработаешь на приличную квартиру. Мир посмотришь!

— Не знаю. Подумаю.

— Ладно. Думай, но недолго. Нужно два человека. Один уже есть.

— Хорошо…

Таня решила не ехать. Не хотелось снова что-то менять. Она уже привыкла к спокойным дням в салоне, к немногочисленным солидным клиентам, к ужинам с Димой, когда тот сам болтал за нее и за себя, к шумным сборищам и вечеринкам, куда он приглашал ее. Все же лучше, чем дома сидеть и скучать.

Это случилось внезапно. Таня, конечно, слышала, что в стране разгул преступности. Что существует рэкет, братки, бандитские группировки, разборки, стрелки и тому подобное. Но она никогда не думала, что это коснется ее.

Как-то зимним вечером, когда она закрыла салон и спокойно шла по тротуару, возле нее вдруг, взвизгнув тормозами, резко остановился большой черный автомобиль. Из него выскочили двое здоровых парней, схватили ее, зажали рот и буквально впихнули на заднее сиденье. От неожиданности она онемела и не стала оказывать сопротивления. Правда, у нее и не было такой возможности: ее руки были зажаты в громадных ладонях конвоиров, рот залеплен липкой лентой. Все дальнейшее показалось ей отрывком из какого-то страшного боевика.

Ее везли около часа, сначала — по улицам города, потом — по ухабистой дороге. За городом машина остановилась. Таню завели в какой-то дом, посадили в кресло. Комната была пустой и казалась нежилой. А громадные фигуры ее конвоиров — безмолвные и лишенные какого-либо человеческого сострадания. Она не могла ничего спросить, поскольку рот ее по-прежнему был заклеен, а руки связаны за спиной. Так она просидела еще какое-то время в окружении своих угрюмых стражей, оглядывая комнату. В таких местах не живут, подумалось ей. В таких местах убивают. Дверь открылась, и в комнату вошли еще два человека. Один — тщедушный и маленький, с гнусной ухмылкой и сальными глазками. Второй — вполне симпатичный мужчина лет сорока, худощавый, с гладко зачесанными за уши волосами, в кожаной куртке и с массивным золотым перстнем на правой руке.

— Вот она, наша красавица, — гаденько усмехнулся тщедушный.

Второй внимательно оглядел Таню, взял стул и сел напротив. Он сделал знак конвоирам. Один развязал ей руки, второй резким движением сорвал липкую ленту с губ. Таня невольно вскрикнула.

— Ну, ну, — успокоил ее тщедушный. — Разве больно? Мы еще не делали тебе больно, красавица.

От этих многообещающих слов у Тани сжалось сердце. Внешне она продолжала оставаться спокойной и молчала. Говорить что-либо было бесполезно и наверняка опасно. За время, что Таня провела здесь, она уже поняла это. Главное — держать себя в руках, решила она. Паника — плохой советчик. Ее самообладание, похоже, произвело

на мужчину в кожаной куртке благоприятное впечатление. Они, по всей вероятности, ожидали слез, просьб, всего того лепета, который обычно несут испуганные женщины. Но Таня молчала. Мысленно она уже подготовила себя к самому страшному. Им что-то надо от нее. А она уж точно не располагает ничем для них интересным. Значит, ее будут мучить, а потом убьют. Это она поняла совершенно отчетливо. Ее не выпустят. Ее убьют. А самое страшное то, что будет предшествовать смерти.

— Приятно видеть рассудительную женщину, — произнес человек с перстнем и кивнул маленькому. — Гусь, не маячь. Сядь.

Гусь послушно сел. Парни за ее спиной переминались с ноги на ногу.

— Но все равно хочу предупредить тебя, — продолжал он. — Мы находимся за городом. Рядом нет домов и людей. Так что кричать глупо. И сбежать некуда.

— Что вы от меня хотите? — спросила Таня, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— От тебя? — удивился мужчина. — Ничего. Мы хотим получить кое-что нам причитающееся с твоего друга.

Таня в немом вопросе вскинула на него глаза.

— Да. С твоего друга Дмитрия. Он мне задолжал. Ни много ни мало — полмиллиона долларов. А отдавать не хочет.

— Но я-то тут при чем?

— А ты — его женщина. Любимая женщина. Может, даже невеста. Неужели он за тебя полмиллиона пожалеет?

У Тани стало сухо во рту. Она окончательно поняла, что у нее нет выхода. Посещение дорогих ресторанов, подарки, шальные деньги — все это не могло закончиться добром. Дима относился к ней, как и подобает относиться в его среде к любовнице. Немного благосклонно, немного небрежно, возможно, даже с некоторым уважением, как к редкой антикварной вещи, но не более того. Он никогда не даст за нее такие деньги. Ни за что не даст! Он, по большому счету, жмот. Не жалеет только для себя и сына. Есть у него сын от первого брака. А подарки ей в виде шмоток или духов, так это потому, что для него важно, как она выглядит, когда они вместе. Но полмиллиона! Даже трудно представить, что в их обнищавшем мире у кого-то есть такие деньги. И если они у него действительно есть, то он не даст. Удавится, а не даст. И ей придется расплачиваться за его воровство? Стать разменной картой в их бандитских разборках?

— Ну, что молчишь? Так пожалеет или нет?

Наверное, правильнее было бы сказать: «Нет, не пожалеет, обязательно заплатит». Потянуть время. Но Таня не могла больше. Пусть уж убьют, только не мучают. Однако плотоядные взгляды Гуся явственно указывали, что сразу ее не убьют. Где найти силы вынести все это?

— Нет, — с трудом разлепила она губы. — Дима не заплатит. Такую сумму не заплатит. Он — жлоб. И не настолько мной дорожит. Если бы еще тысяч пятьдесят… И то не знаю…

Брови главного удивленно полезли вверх. Он достал из кармана мобильный телефон, набрал номер.

— Алло? Привет, братан. Узнал? Ну, так как мой должок?.. Понятно… Ты, видно, не понял, насколько серьезны мои намерения. Ну, сейчас я дам тебе поговорить с одной твоей близкой знакомой…

Он протянул трубку Тане.

— Алло? — Таня не знала, что нужно сказать, и следила взглядом за мужчиной.

— Кто это?

— Дима, это я…

— Таня? Ты где?

— Дима, меня похитили. Вывезли за город и держат в каком-то доме… Я…

Мужчина быстрым движением забрал у нее трубку и, ухмыляясь, произнес: