Ключевой вопрос
Шрифт:
– А как вам бабушка? Понравилась?
– Ну да, – сказал Женя. – Она песни поёт лучше всяких артистов. Обещала к нам приехать.
– Да, теперь её очередь – подтвердила Катя.
– Обязательно приедет, – сказала мама. – Но что-то папа молчит. Устал с вами за дорогу?
Он не хотел участвовать в разговоре. Держался так, будто ничего не произошло, и всё идёт, как раньше, как было всегда. Боялся, что не сдержится и рявкнет на жену как на изменницу.
– Как долетели, Андрюша? – спросила она и положила руку ему на плечо.
– Хорошо долетели, ты же видишь. С ними общаться одно удовольствие. Катя такая
– Да, читает много. И хорошие книги. И мы с нею часто беседуем на различные темы. И учителя у неё отличные. Помнишь, их классная сказала, что, если дело с учёбой и дальше так пойдёт, она вполне может стать кандидаткой на золотую медаль. Столь ответственные слова просто так не произносят.
– При чём тут медаль? – не выдержал он. – Катя только в шестом классе, и не нужно ей дурить голову медалями.
Марина отошла, озадаченно посмотрела на мужа.
– Да, – всё-таки ты устал, – сказала она. – Сейчас покушаем и на отдых.
После ужина дети отправились спать. Марина стала гладить бельё, настороженно поглядывала на мужа, который смотрел что-то по телевизору, не включив звук. Он же в это время думал о том, к чему приведёт разговор на столь чувствительную тему, как измена. Главное – дети. Если разрыв, с кем они будут? Если с ним, полбеды. А если с матерью?
– Тебя что-то беспокоит? – не выдержала она.
– Есть одна закавыка, – сказал он, не оборачиваясь. – Какие у тебя отношения с этим… Шариковым?
– Не знаю я никакого Шарикова.
– Или как его? Что с тобой провожал меня в аэропорту.
– Воробьёв, что ли? Только тише, пожалуйста, дети спят.
– Да, он самый.
Марина отставила утюг, рассмеялась:
– Что значит, какие? Служебные, вместе работаем. Почему ты спросил?
– Мне Сысоев поведал, что видел, как утром вы вместе выходили из нашего подъезда. Поставь утюг на подставку, а то пахнет палёным.
– Ну да, ночевал у нас. Поссорился с женой и попросился переночевать. Спал в гостиной на диване. Я сама тебе хотела сказать.
– И всё?
– А что ещё? И как всё это понимать? И ты в силу своей профессии ведёшь расследование? В чём-то подозреваешь?
– Не только я, но и Сысоев.
– Неужели ты думаешь, что, если у нас кто-то переночевал, то обязательно с двусмысленной целью?
– Так было или нет?
– Не было, Андрей. И не могло быть. Тебе не в чем укорить меня. И скажи этому ублюдку… нет, сама скажу. И дам по морде. Бескорыстный сплетник и осведомитель.
Андрей выключил телевизор и встал.
– Ты права, Сысоев дерьмо. Он не знает Шекспира. Великий классик где-то устами своего героя говорил: «Не обманут тот, кто не знает, что его обманули». А Сысоев вскрыл обман.
– У Шекспира не совсем так. У него: «Не может быть обманут тот, кто сам не хочет быть обманут». Но оба они – хоть брось: и Сысоев, и твой Шекспир. Недаром наш Лев Николаевич Толстой ни во что не ставил этого любителя остренького.
– Толстой сам гений. Он может так о другом гении. А я, не вдаваясь в подробности, вспомню его сонет:
Заботливо готовясь в дальний путь,Я безделушки запер на замок,Чтоб– Да, красиво перевёл Маршак. Мы с тобой давно знаем эти стихи. Но запомни: я не алмаз, меня нельзя похитить. И даже купить. Я собака, которая никогда и ни за что не предаст своего владыку.
Андрей и сам не заметил, как внутри у него стало что-то меняться, теплеть и разливаться по всему телу. Он не знал, откуда это вдруг возникшее тепло, пока не понял, что от жены. Точнее, от её слов, которые заставляли думать, что не могла столь умная и развитая женщина позволить себе недостойный поступок. Однако спать в их комнату не пошёл. Сказал, чтобы она постелила ему в гостиной.
– Я действительно устал за дорогу – туда и обратно, – сказал он. – В особенности, обратно.
Теперь, сидя в машине, он думал о том, что надо сдержанно вести себя с женой – в доме дети.
6
Ранним утром Виктор перед выходом из дому решил поговорить с Любой, но она была в ванной. Родители последний раз в этом сезоне уехали готовить дачу к зиме, и вернутся только вечером. Он слонялся по квартире, подыскивал и тихонько произносил нужные слова, чтобы как можно убедительнее разговаривать с женой, но всё не находил. И даже сомневался, что такой разговор нужен именно сейчас, когда она занята не тем, чем занят он. Но боялся, что, если не поговорит сегодня, то уже и вообще не поговорит. Дождавшись, когда Люба выйдет из ванной, позвал её в комнату, сели на диван. Посмотрел в розовое после ванны лицо жены, чуть склонил голову к плечу и ласково улыбнулся. Взял и поцеловал руку.
– С лёгким паром, любимая! Ты прекрасно выглядишь! – сказал он глаза его засветились от радости.
Люба давно не слышала от него подобного обращения и насторожилась. Погладила жёлтый халат на груди, стала ждать.
– Красивая, зрелая осень пришла – глаз не отвести. Дождики, солнышко, всё нам в усладу, представляешь? А деревья нынче какие! Что ни утро, всё золотистее и золотистее. Будто по ночам их расписывает невидимый нам талантливый… нет, гениальный художник. Тебе нравится осень?