Ключи Трёх миров
Шрифт:
— Держи вот здесь, господин Фан, — она ловко стянула платье с плеча барышни, приоткрыв рану.
Тот послушно прижал пальцем испачканный кровью шёлк и скромно отвёл взгляд.
Рана выглядела не столько опасной, сколько угрожающей женской красоте — в этом месте останется несколько шрамов, если не лечить правильно. Вздохнув, госпожа Фэнчу нанесла мазь, созданную по рецепту деда, и удовлетворённо кивнула.
— Насколько опасно её положение?
Видимо, мимолётный вздох госпожи Фэнчу не на шутку встревожил Фан Синюня — он невежливо схватил
— Опасно? Нет, с барышней всё в порядке. Она лишилась чувств от боли. Теперь же ей не требуется ничего кроме ухода и покоя.
Фан Синюнь обвёл взглядом своды грота, нависающие над ними тёмной громадой, и слабо улыбнулся.
— Я поговорю... поговорю с молодым господином и заберу барышню к себе, — вполне искренне заверила госпожа Фэнчу, а затем протянула мужчине пилюлю.
Тот с недоверием посмотрел на лиловый шарик в её руке и покачала головой.
— У тебя слабый пульс, — терпеливо пояснила госпожа Фэнчу. — Это укрепляющее средство.
— Я не принимаю неизвестных мне лекарств.
От таких слов госпожа Фэнчу почувствовала себя оскорблённой. Завязав на барышне платье, она захлопнула переносную коробку с лекарствами и, поднявшись с колен, вежливо поклонилась.
— Как пожелает господин. Настаивать не буду.
Она уже собиралась уйти, когда Фан Синюнь тихо задал вопрос, заставивший Янь Сицзяо остановиться.
— Где мы и кто хозяин этого места? — спросил он.
Госпожа Фэнчу внимательно посмотрела мужчине в глаза прежде, чем ответить. Тот выглядел спокойным и немного отрешённым. Но его руки по-прежнему бережно поддерживали раненую барышню, не позволяя той коснуться прохладного пола.
Повидав за свою жизнь немало демонов и смертных, Янь Сицзяо могла с уверенностью сказать — перед нею достойный человек, обманывать которого всё равно, что продавать собственную совесть злым духам.
— Это земли Павильона Кушуй.
По лицу Фан Синюня скользнуло едва заметное удивление. Знает ли он, кому на самом деле принадлежит Кушуй? Видимо, нет.
— Никогда не слышал о таком, — подтвердил её догадку господин Фан. — Но здесь дурная аура.
Наверное, он говорит о действии артефактов хэйсэ, подавляющих в Павильоне Кушуй духовные силы всех, кроме демонов? Тогда перед нею...
— Ты заклинатель или совершенствующийся даос?
— А это имеет значение? — неожиданно резко отозвался тот, окидывая её цепким взглядом.
— Я хотела сказать, что заклинатели плохо чувствуют себя в наших краях. Здесь... места, не подходящие для совершенствующихся.
Вынужденная солгать ради семьи Ли, госпожа Фэнчу неожиданно для самой себя покраснела. Слишком уж пытливым стал чужой взгляд!
Услыхав её ответ, Фан Синюнь усмехнулся уголками губ и, наконец, опустил глаза, рассматривая барышню, лежащую на его руках. По тому, как он убрал с её лица промокшие от пота пряди волос, целительница догадалась — миловидная дева не просто спутница этого сурового на вид мужчины. Между ними нечто большее, чем простое знакомство.
Воспользовавшись
Настроение после разговора с пленником стало ещё мрачнее. Если Фан Синюнь заклинатель, то ни Пэйши, ни супруг его просто так из темницы не выпустят!
Так уж сложилось — между демонами и совершенствующимися, избравшими светлый путь, лежит непреодолимая пропасть. Одни боятся и ненавидят то, что знают совсем плохо, а другие презирают и всячески сторонятся тех, кто считает себя праведными.
И как заставить непослушного сына выпустить Фан Синюня на волю, Янь Сицзяо теперь совершенно не представляла. Единственное, чем она могла помочь — это забрать из темницы ту израненную барышню.
Дева не выглядела принадлежащей к светлому клану, потому что носила обыкновенное платье, как многие горожанки. А заклинательницы больше предпочитали мужское ханьфу.
Глава 36: На шаг ближе
Страна управляется справедливостью, война ведется хитростью.
(Лао-цзы)
Забрать раненую барышню из темницы Павильона Кушуй оказалось так же сложно, как отобрать козлёнка у голодного тигра. Сын проявил завидное упрямство и, лишь напомнив тому о сыновней почтительности, удалось перевести юную пленницу из грота в хижину у воды.
Выставив стражей у двери, Ли Пэйши удалился. А госпожа Фэнчу воспользовалась наступившим спокойствием, чтобы переодеть незнакомку. От чужих прикосновений та, наконец, пришла в сознание, но обнаружив себя полураздетой, испугано забилась в угол кровати, напоминая ощерившуюся для защиты кошку.
— Милая, тебе лучше? — спросила целительница. — Не бойся! Я перевязала рану.
Страх в глазах пленницы сменился заинтересованностью. Она осмотрела комнату и, заметив стражей у двери, нахмурилась.
— Они не войдут сюда без моего разрешения, — заверила госпожа Фэнчу. — Это охрана Павильона Кушуй.
— Почему... почему я здесь?
— Ты со своим спутником вошла на эти земли без разрешения, — целительница аккуратно перелила отвар в фарфоровую пиалу, размешала ложкой и поднесла пленнице. — Прими лекарство.
Та осторожно взяла пиалу в руки и принюхалась.
— Горькое...
Чтобы определять вкус по запаху, нужно выпить очень много лекарств. Госпожа Фэнчу мысленно посочувствовала бедняжке и, порывшись в поясном мешочке, достала бумажный свёрток.
— Вот, — она протянула деве свёрток и мягко улыбнулась, — конфета. Мой сын любил в детстве такие конфеты... Знала бы, не баловала его. Вырос совершенным грубияном!
Выслушав её, пленница одним глотком выпила лекарство, скривилась и, быстро развернув конфету, забросила лакомство в рот.
— Хорошая девочка, — похвалила её госпожа Фэнчу.
— Тётушка, а ты кто?
— Супруга главы Павильона Кушуй и целитель. Можешь называть меня госпожа Фэнчу.
— Угу... — пленница кивнула, но взгляд её остался настороженным.