Ключи Трёх миров
Шрифт:
Только на этот раз Пэйши продержал соплячку там чуть дольше и даже сам испугался, когда та перестала дёргаться. Вынув её из озера он хорошенько похлопал по спине, помогая избавиться от воды, и нравоучительным тоном заметил:
— Вежливость избавляет от многих неприятностей. Тебе родители никогда не говорили об этом?
Ответом ему стал долгий взгляд, полный гнева. Не будь она слабой девчонкой, он бы испугался по-настоящему. Впрочем, зря не испугался!
Движение энергии Пэйши заметил слишком поздно, чтобы уклониться. Упругая
Пэйши не снесло, как остальных, только из-за того, что успел опуститься на колено и упереться руками. Мотнув головой, он с трудом разлепил веки — ресницы вогнуло внутрь и теперь глаза жгло. А ещё шумело в ушах и во рту стоял ржавый привкус крови.
Это что же получается — соплячка, будучи смертной, обладала настолько уникальными духовными силами, что смогла одолеть двух высших демонов и одного полукровку? Он посмотрел на напуганную собственной смелостью пленницу с нескрываемым удивлением.
А тем временем совсем близко послышались торопливые шаги, выглядящие хорошо знакомыми. Матушка! Нельзя, чтобы соплячка навредила матушке...
Пэйши без колебаний послал в сторону пленницы сгусток энергии — ту сначала подняло в воздух на целый чжан, а затем швырнула спиной о стену хижины.
[чжан — 3 и 1/3 метра]
Поднявшись на ноги, он провёл взглядом откатившийся кусок нефритового браслета — украшение соплячки раскололось на двое, и вынул из заплечных ножен один из мечей.
— Остановись!
Прибежавшая матушка вполне ожидаемо прикрыла собой вновь лишившуюся чувств пленницу.
— Мама, отойди! — сердито крикнул Пэйши.
Ответом была пощечина. Не ожидавший такого от матери, он сделал шаг назад и в ошеломлении пощупал горящую от удара щёку пальцами.
— За что бьешь меня... матушка?
— За твою исключительную бестолковость! Для чего ты пришёл сюда? — мать смело наступала на него, тесня к воде. — Спрячь меч. Ты с маленькой девочкой воевать собрался? Когда у меня вырос настолько бесчувственный сын!
— Маленькой девочкой? — огрызнулся Пэйши, вконец обиженный словами матери. — Эта соплячка маленькая девочка?! Ты видела, какое заклинание она использовала? — он ткнул пальцем в вытирающих кровь стражей. — Я глазом моргнуть не успел, как оказался на земле! Маленькая девочка... Пф!
— Убери меч, я сказала!
— Хорошо... — Пэйши с недовольным видом вернул клинок в ножны. — Убрал. Ты довольна, матушка? Но вся ответственность теперь на тебе. Нельзя было выпускать соплячку из темницы. Она пришла к озеру вместе с заклинателем. Она опасна!
— Она одета в обычное платье... А заклинательницы так не одеваются, — упрямо возразила мать. — И вообще, кто дал тебе право лишать жизни человека? Даже твой отец не настолько дерзкий,
— Я понял... Матушка считает меня бесполезным. Хорошо! Дождёмся отца.
Пэйши поклонился и с мрачным видом оставил мать победительницей на этом маленьком поле боя. Пусть теперь, как хочет опекает соплячку. Ему всё равно! Обида клокотала внутри, ища выхода наружу. Он сердито пнул ногой попавшуюся на пути деревянную стойку с цветами — глиняные горшки с жалобными стонами разлетелись во все стороны, заставив выглянуть двух служанок.
— Чего вам? — зло рявкнул Пэйши — девицы тут же исчезли внутри дома. — Матушка, матушка... Как ты могла принять сторону чужачки?
Нет, он совершенно не понимал сейчас госпожу Фэнчу! Мать была доброй женщиной и очень хорошим целителем, но глупой её назвать нельзя. Разве догадаться, что спутница заклинателя может оказаться опасной — это так сложно?
Глава 37: Кто-то находит
Сегодня в ночь какие будут сны,
И где проснусь я, хмель когда пройдет?
(Лю Юн)
Из Павильона Кушуй исчезло главное — покой. Ли Чжэньшань осознал это, даже не используя духовное чувство. Достаточно взглянуть на хмурые лица стражей, чтобы понять — его наследник не справился с управлением и теперь родное поместье наполняли неприглядные слухи, разбавленные непониманием подчинённых.
Небрежно бросив на стол указ вана Ся, полученный через наложницу Вэнь, он обернулся к замершему у порога демону.
— Позови молодого господина.
Ли Пэйши явился быстро, слишком быстро для того, кто считает свою совесть чистой. Смерив сына строгим взглядом, Чжэньшань сел за стол, тщательно расправил рукава похожей на тёмную ночь мантии и, наконец, спросил:
— Чем порадуешь меня, Ши-эр?
Услыхав такое обращение, Пэйши смутился. Потупившись, он не спешил отвечать, словно подбирая нужные слова.
— Говори, как есть, — устало заметил Чжэньшань. — Ведь знаешь, если пожелаю, то услышу, о чём шепчут духи умерших в Подземном мире.
— Отец… — начал было Пэйши, но тут же исправился: — Глава Ли, этот подчинённый достоин всякого порицания!
— Правда? — Чжэньшань усмехнулся. — Если искренне признаёшь вину, то я не зря потратил время на твоё воспитание. Но прежде хотелось бы узнать, что такого ты сделал?
— Я… этот подчинённый разрушил мир и спокойствие в Павильоне Кушуй. По просьбе матушки… госпожи Янь Сицзяо он выпустил из темницы пленницу, и та напала на стражей, ранив их.
Чжэньшань нахмурился. И это заставило Пэйши замолчать.
Он знал, что сын его боялся и страх этот сжился с плотью и кровью от самого рождения — каждый смертный или имеющий в себе частицу смертного естества опасается встречи с демоном. Обе природы — человеческая и демоническая — находятся в вечном противостоянии друг с другом.