Ключи Трёх миров
Шрифт:
Вождя Бу он застал в своём шатре. Тот ел суп из баранины, запивая острый бульон кумысом.
— А! Нюйсюй… — увидев Ся Чжункана на пороге, вождь раскрыл объятия, не постеснявшись при слугах выглядеть любящим родственником.
[нюйсюй (nu xu) — обращение к мужу дочери, зятю]
А поскольку вождь Бу от природы крепок телом, гуну Дицю показалось, что у него затрещали кости. Словно в лапы к тигру попал! Дождавшись, пока его отпустят, он вежливо поклонился и приказал сопровождавшему воину передать вождю подарок.
Одной
Вождь Бу открыл коробку и бережно вынул подарок. Повертев его в руках, степняк одобрительно кивнул. Нарукавник сшили из мягкой кожи, но сверху покрыли фиолетовой парчой, расшитой золотыми нитями.
— Верхом на коне сокольничий едет, на правой руке — узорный на нём нарукавник, — с улыбкой произнёс Ся Чжункан. — Нравится ли мой подарок юэфу?
[yuefu — «горный отец», тесть]
Вождь Бу примерил нарукавник и восхищенно поцокал языком.
— Хорош! — он хитро взглянул на Ся Чжункана. — Надо бы испробовать в деле.
— Мне радостно, что наши мысли и желания с юэфу созвучны.
— Если между тобой и Иньлоу есть гармония циня и сэ, этот вождь готов быть созвучным чему угодно.
[гармония циня и сэ (qinse hexie) — «жить душа в душу», супружеская гармония; дословно «согласное звучание двух инструментов»]
— А если этот нюйсюй попросит слишком многого? — настороженно поинтересовался Ся Чжункан.
Не в характере вождя Бу быть таким покорным. Да и не говорит он никогда пустых слов.
— Ха! Разве моя дочь не стоит любых денег? — подмигнул вождь Бу. — Давай же выедем на охоту, дорогой нюйсюй.
— Как пожелает юэфу, — послушно согласился Ся Чжункан.
Теперь ему стало понятно желание тестя разбить лагерь за городом вместо того, чтобы поселиться в Красной резиденции — вождю не нужны лишние глаза и уши. Кроме того, старик вложил особый смысл в простые слова «выехать на охоту».
Наскоро соорудив алтарь Ин-шэню и возложив на него мясо недавно подстреленного людьми племени бэйжун зайца, вождь Бу и гун Дицю отправились в ближайший лес.
[Ин-шэнь — покровитель охотников, бог соколов]
Хотя сейчас не первые дни лунного месяца в период выпадения инея, они соблюли традиции, чтобы не сердить богов. Впрочем, и сама охота была лишь постановкой, напоминающей выступление уличных артистов. Оба ехали в лес не для того, чтобы привезти оттуда множество лисьих туш. Лес — место, где нет чужих ушей и глаз.
То, что приехал сказать Ся Чжункан и услышать вождь племени бэйжун, могло стоить обоим головы.
Первого загнали в угол обстоятельства — рано или поздно наложница Вэнь потребует у третьего вана Ся голову злейшего врага своей семьи. Второй, не смотря на варварское происхождение, хорошо чувствовал время перемен и был готов протянуть руку тому, кто мог сохранить его племя — мужу любимой дочери.
Оторвавшись от ловчих и стражей благодаря
— Тучи сгущаются… — бросил в тишину, тревожимую лишь глухим стуком копыт, гун Дицю.
И говорил он, конечно же, не о плохой погоде, никак не желающей отпускать на волю давно наступившую весну.
— Да, — согласился вождь Бу, бросив на зятя косой взгляд, — но готов ли мой нюйсюй взять на себя ответственность?
— Рано или поздно тучи расступятся. Но лучше быть ветром, их порвавшим, чем позёмкой за чужими копытами… Назови цену, уважаемый юэфу.
— Я сказал тебе раньше. Главное гармония циня и сэ. За неё этот юэфу заплатит, сколько потребуется.
Ся Чжункан окинул тестя цепким взглядом, столкнувшись с таким же ответным. Они сейчас, словно противники на поле боя, предварительно оценивающие силы.
— Если я пообещаю место супруги правителя, что скажешь — достаточно ли этого для Иньлоу?
Вождь Бу усмехнулся.
— Моя девочка скромна от природы. Не слишком ли богат подарок?
— Я не дарю любимой женщине мелкий жемчуг.
Вождь племени бэйжун отвернулся. Некоторое время они ехали молча. Ся Чжункан не торопил тестя с ответом. В таких делах спешка недопустима. Ведь вначале рисковать будет именно бэйжун. Многочисленное, воинственное, но всё-таки кочевое племя, а не регулярная армия вана Ся.
Однако исход сражения здесь решит не сила и не облученность воинов, а то, за какие ценности они подняли оружие.
Наконец, вождь Бу заговорил.
— Твои нынешние желания вполне мятежны и достойны порицания, дорогой нюйсюй…
Рука Ся Чжункана, держащая лук, непроизвольно сжалась. Вождь хороший стрелок. Успеет ли он натянуть тетиву, чтобы ответить? Заметив его мимолётное смятение, тесть рассмеялся.
— Не переживай так, нюйсюй! Юэфу занял твою сторону и сделал это уже очень давно. Еще, когда отдал тебе в жёны любимую дочь, — заметил он мгновением позже. — И я поддерживаю тебя не только, как своего нюйсюя. Грехи Ся Тайкана воняют, словно протухшее мясо. Если не остановим его, боги вмешаются и убьют нас всех. Ты разве не видишь? Сама природа ополчилась на эти земли.
Ся Чжункан не был настолько суеверен, как тесть, но вполне разделял мысли старика. Ещё несколько недель дождей, и об урожае можно забыть! Небеса определённо гневаются на государство Ся. Неизвестно, утолит ли их гнев свержение Ся Тайкана, но для простого народа оно точно послужит вдохновением.
Самая большая ценность для правителя — его люди. Ся Тайкан никогда не понимал этого, считая себя непогрешимым Сыном Неба. Но он не такой. Он слышит людскую боль и мольбу о справедливости.
— Ча, ча! — Ся Чжункан подстегнул лошадь, заставляя ту обгонять ветер.