Ключи Трёх миров
Шрифт:
Глупцы наживают врагов, мудрый же всегда ищет союзников.
Хун Сянъюня он застал в саду, сидящим за гобаном — Бог войны по обыкновению играл в вэйци сам с собой. Ведь не всякий среди небожителей захочет стать ему противником, пусть и в такой мелочи, как игра.
По невозмутимому взгляду, брошенному на непрошеного гостя, Чэнь Чжэкай окончательно убедился — этого асура вряд ли, чем удивишь. И напугать тоже не удастся.
Кажется, союзник выбран правильно?
— Забыл поблагодарить Совершенного владыку за поддержку во дворце Шантянь, — Хун Сянъюнь
Чэнь Чжэкай опустился на низкий стул у гобана и тихонько вздохнул.
— Юй Цзымин слишком старая рыба. Рыбалка может оказаться утомительной.
— Что не мешает мне испытывать благодарность, — Хун Сянъюнь по-прежнему выглядел спокойным. — Ведь я не отягощаю тебя своей благодарностью?
Чэнь Чжэкай с достоинством выдержал чужой взгляд, острый, словно хорошо отточенный клинок.
— Как могу тяготиться подобным?
Хун Сянъюнь звонко положил нефритовый камень на игровую доску, завершая партию. Можно и не гадать — победа снова на его стороне, иначе высший асур не носил бы титул Бога войны. Чэнь Чжэкай мог утверждать это, даже не зная, каким именно цветом тот играл за себя.
— Так ты пришёл за моей благодарностью специально? — тихо рассмеялся Хун Сянъюнь. — Я удивлён, Совершенный владыка! Ты всегда казался очень скромным и… неприметным небожителем.
Что это: укор или же попытка вызвать на откровенность? Как бы то ни было, он пришёл во дворе Гуанхуэй не для состязаний в изящной словесности.
— Дворец Юньци неожиданно получил молитвенное благодарение от клана Снежной горы, — тихо, не обращаясь ни к кому, произнёс Чэнь Чжэкай.
— Хм… — Хун Сянъюнь шумно смёл ладонью игровые камни в одну чашу, не разделяя по цветам. — Неужели у Совершенного владыки есть время разбираться, кто именно ему помолился?
В глазах Бога войны плясали озорные искры. Он наверняка знал, почему хозяин дворца Юньци явился без приглашения и неприкрыто подшучивал над гостем.
Какое ребячество! А ведь этот асур, лениво перебрасывающийся с ним ничего не значащими словами, видел сотворение Трёх миров. Будет ли он серьёзен позже, когда услышит всё?
Уловив его напряжение, Хун Сянъюнь заметил:
—Ты же знаешь, Совершенный владыка — чем извилистее тропа, ведущая в горы, тем сильнее устаёшь, добравшись до вершины. Зачем бродить бесцельно? Я готов выслушать тебя.
— Ты сам сказал это, уважаемый Бог войны… Поэтому прости за грубость, — Чэнь Чжэкай поднялся со стула и вежливо поклонился, что заставило Бога войны тоже покинуть своё место за гобаном. — У меня нет никаких дел с Юй Цзымином…
— Думаешь, считай я по-другому, стал бы говорить с тобой? — с кривой ухмылкой заметил Хун Сянъюнь. — Я не из тех, кто держит врагов слишком близко.
— Лучше прояснить всё на берегу. До того, как вступим в мутные воды, — возразил Чэнь Чжэкай. — Поскольку я не союзник дяди Небесного государя, ко мне не могут обращаться его люди.
— Совершенный владыка уже осудил тех смертных
— Я знаю, что клану Снежной горы покровительствует некто с Девяти Сфер. Осмелюсь предположить, что это Юй Цзымин. Следовательно, на репутацию дворца Юньци пытаются бросить тень. Но важно совсем не это. Как только клан Снежной горы настигнет небесный гнев за все совершённые грехи, один из младших небожителей, находящихся на земном испытании, попытается вознестись обратно.
— Попытается? — в умных глазах Хун Сянъюня отразилось живое любопытство.
— Именно… Вознестись не удастся. У него расколот изначальный дух.
— Какое дело дворцу Гуанхуэй до проходящих земные испытания? — несколько холодно отозвался Хун Сянъюнь. — Разве это не твоя забота?
— Я просто хочу предупредить уважаемого Бога войны, чтобы он держал свою супругу, как можно дальше от этого дела.
— У «этого дела» есть имя?
— Того младшего небожителя зовут… Фан Синюнь.
— Никогда не слышал, — с улыбкой отозвался Хун Сянъюнь.
Да… Высший асур ни за что не признается в нарушении запрета Трёх Чистых посещать Шэньчжиянь. Если бы Чэнь Чжэкай являлся обычным высшим небожителем, он бы ни за что не узнал. Но он сам пришёл из Саньцин, а потом сотни лет провел в уединении на Шэньчжиянь. Даже случайное касание Ока Бога не оставалось для него тайной.
Что уж говорить о многократном прочтении грядущих событий?
Немного подумав, Чэнь Чжэкай добавил:
— Если она ещё раз вмешается в его судьбу, повредит собственный изначальный дух. Око Бога самый опасный артефакт в Трёх мирах. Однажды использовав его, нельзя предугадать все последствия. Пусть бережёт себя.
Он впервые увидел, как безупречный Бог войны сердится — лицо Хун Сянъюня словно мрачным облаком накрыло: брови сдвинулись к переносице, а в глазах запылал едва сдерживаемый гнев.
— Она достойна твоей заботы, — еще тише произнёс Чэнь Чжэкай. — И ей задолжали все Девять Сфер. Поэтому и говорю об этом прямо. Больше не позволяй своей супруге вмешиваться в чужие судьбы.
Совершенный владыка уже собирался покинуть пышно цветущий сад дворца Гуанхуэй, когда к нему прилетел беспощадный, как стрела вопрос Бога войны:
— Кто ты такой… на самом деле?
Встретившись с ним взглядом, Чэнь Чжэкай едва заметно улыбнулся.
— Поверь, уважаемый Бог войны, происхождение сейчас не имеет никакого значения. Важно только верное и чистое сердце.
С этими словами Чэнь Чжэкай позволил собственному телу, всем душам По и изначальному духу рассеяться на тысячи светящихся, как звёзды искр.
Перемещение сквозь разорванное пространство у небожителей всегда прекрасно. Но никто из них до сих пор не умеет свободно управлять временем. Для этого нужен хранитель, способный пожертвовать самым дорогим для себя — многотысячелетним духовным совершенствованием и высоким положением.
Он не солгал об Ань Син ни на один цянь. Девочка настоящее сокровище Девяти Сфер, которое следует беречь. Её жертва была совершенной.