Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь.
Шрифт:
Квинт в этот момент уже готовился открывать двери и явно ничего не слышал. Дар тронул его за руку, Квинт обернулся.
– Сейчас сюда выйдут двое, - быстрым шепотом сообщил ему Дар.
Квинт кивнул и отступил к стене, жестом показав Дару сделать то же. Элеана, напротив, встала прямо посреди коридора. Обе руки подняты, пальцы скрючены, как когти, аура на краю налилась темным…
Дверь распахнулась, и появившиеся в проеме стражники застыли на мгновение при виде Элеаны, словно увидев призрак. А с ее пальцев уже сорвались две черные стрелки-заклинания и ударили степняков в область переносицы. Оба, молча, начали валиться на пол, а Дар и Квинт, каждый со своей стороны, подхватили тела и, словно давно отработав взаимодействие, опустили
Всю происшедшее заняло считанные мгновения. Никто из семерки находившихся в казарме стражников не успел и вскрикнуть, а звуки упавших тел поглотили разбросанные тюфяки. Мебели в казарме не было, и Дар отметил про себя, что привычка стражников к быту чума… или юрты (как их там у них называют?), сыграла беглецам на руку. Дар осторожно подошел ко второй двери и прислушался – тихо. Он повернулся и увидел, как Квинт, методично обходя казарму, добивает каждого лежащего одним хорошо отработанным ударом узкого клинка. Элеана стояла, отвернувшись, зябко обняв себя руками за плечи, и никакого протеста не высказывала.
Образ-мысль – он впитывает жизненную силу лежащего врага.
– Нет! Не сейчас!
Образ-мысль – бой и слабость в теле, летящий в лицо клинок...
– Но не могу же я показать им… кто я... мы…
Образ-мысль отступает, остается ощущение недовольства и тревоги…
К этому моменту Квинт закончил свое дело и подошел к Дару. Дар не сказал ничего, но Квинт понял его невысказанный вопрос.
– Иначе – нельзя. Мы бы не успели дойти до башни, а они бы уже очнулись и подняли тревогу. Такое заклинание держится не дольше пяти минут. Да ты бы видел, что эти твари делают с нашими, с пленниками и с мирными жителями – мы в Раменье это знаем слишком хорошо! Ты бы тоже считал каждого самалита бешеной собакой, которой надо побыстрее перерезать глотку…
Вспомнив подслушанные «милые воспоминания» стражников о захваченном ими городе, Дар не ничего говорить. В конце концов, не ему судить здешние обычаи войны.
– Даже меньше чем пять минут. Заклинание не больше трех минут бы продержалось, мне пришлось экономить силы.
– Боевой запал у Элеаны прошел, и она снова выглядела тем, кем она была – усталой и измученной девчонкой, которую жестокие обстоятельства ввергли в кровавый хаос войны… войны, в которой Дар был только случайным посторонним свидетелем. Впрочем, теперь уже и участником.
Дар рассеянно посмотрел на лежащего перед ним толстого степняка – того, которого он убил сам. По всей видимости, это был начальник – его одежда была получше, а оружие – побогаче. Дар вспомнил, что ему нужен ремень и начал снимать его с убитого. Саблю он, как и раньше, собрался кинуть, но его заинтересовал вделанный в рукоять камень – у него явственно ощущалась магическая аура. Он выдвинул клинок из ножен и тот матово блеснул серебристым блеском.
– Квинт, посмотри, эта сабля не лучше твоей нынешней будет?
Квинт подошел, глянул, и глаза у него
– Вот это находка! Адамантитовый клинок! Это же целое состояние!
– Да еще со вставкой из кнумериума – с магическим усилением, - добавила со знанием дела Элеана. Она уже несколько приободрилась снова.
– Ну, так возьми его себе, - сказал Дар, отметив, что они с Квинтом незаметно перешли на «ты». – Я же не фехтовальщик, мне она без надобности.
Квинт вдруг как-то странно взглянул на него. Потом совершенно неожиданно произнес тоном, который Дар еще от него не слышал, снова переходя на «вы»:
– Я вас правильно понял, господин Дар, что вы мне дарите добытое вами в бою оружие?
– Да, - Дар был слегка растерян. – я что-то неправильно сказал? Тогда приношу мои извинения, я плохо знаю ваши обычаи…
Вместо ответа, Квинт опустился на одно колено, взял из рук Дара саблю, которую тот держал, не зная, что с ней делать, и поцеловал клинок. Затем поднялся и произнес, глядя прямо в глаза Дару:
– Именем бога Хора, покровителя нашего рода, и перед лицом свидетеля, принимая это оружие в подарок от товарища в бою, клянусь носить его с честью и никогда не обращать против того, кто мне его вручил. Клянусь считать вручившего мне оружие, братом по крови и членом моего рода! – еще раз поцеловав клинок, Квинт продолжал смотреть на Дара, ожидая чего-то.
– Я, м-м-м, слышу вашу клятву, Квинт, и тоже считаю вас моим братом, - неуверенно проговорил Дар. – Я что-то еще должен сказать или сделать?
Квинт вздохнул и улыбнулся. Улыбка, совсем мальчишечья, неожиданно преобразила его лицо. Он обнял Дара за плечи и ответил:
– Нет, побратим, всё верно. Главное - сказать от сердца. – Потом, осмотрев еще раз саблю, добавил: - Такой клинок должен иметь свое имя. Я нарекаю тебя – «Молния»!
Затем он прицепил ножны к поясу и убрал клинок. Лицо его приняло прежнее сосредоточенное выражение. Он подошел к выходу и поднял руку, призывая к вниманию. Дар поспешно застегнул новый ремень, и приготовился. Элеана тоже подобралась. Был в ней, как и в Квинте, несгибаемый внутренний стержень воли, который не позволял сдаваться в самых безнадежных обстоятельствах. И как раз этим, его команда – Дар мысленно употребил это название, само пришедшее ему на ум – уже стала Дару близка и дорога…
А еще Дар в очередной раз пожалел, что сапоги малорослых степняков ему решительно не подходили – надоело беречь свои босые ноги. Тут ему пришла в голову новая мысль.
– Стойте, - бросил он спутникам. – Давайте быстро переоденемся и прихватим вещей в дорогу – потратим еще минут пять, но кто его знает, куда нас выведет ход.
– Разумно, - согласился Квинт, немедленно приступая к перетряхиванию разбросанного в беспорядке барахла стражников. – Я сам должен был об этом подумать.
Элеане подобрали одежду самого малорослого стражника. Она попросила у Квинта его новый клинок, который имел остроту бритвы, и одним махом решительно обрезала полы у лохмотьев своего платья, превратив его соблазнительное супер-мини. После чего, натянула сверху штаны и куртку, а свои туфли сменила на грубые сапоги. Дар нацепил куртку пузатого начальника, у которого забрал саблю – она единственная на него налезла. Штаны, хоть и коротковатые ему, он оставил прежние. У Квинта проблем с подбором одежды вообще не возникло. На всё про всё ушло, как и предположил Дар, не больше пяти минут. В этот момент выходная дверь неожиданно отворилась, и в проеме выросла фигура нового персонажа.
***
– Не бейте меня, господин, я уже иду! Я встаю! – мальчик забился в ужасе, ощутив на плече руку надсмотрщика. – Я сделаю всё, что прикажут! Я буду стараться!..
– Гуд, успокойся, Гуд, - это сон, всё в порядке! – мальчик раскрыл глаза, напрягшись, не понимая, где он. Неужели он посмел уснуть во время работы?
Но над ним был высокий светлый потолок, а не низкий свод подземной казармы. И лежал он не на грязной соломе, а на чистой простыне. Воспитатель Люк стоял над ним, тревожно глядя на ребенка. Он подходил поправить простыню на спящем, когда тот неожиданно забился в кошмаре.