Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь.
Шрифт:
– Это только плохой сон, повторил он, - рисуя над мальчиком знак «уходящей тревоги».
– Да, - Гуд расслабился, сонное наваждение уже начало проходить. – Мне снилось... что я опять там...
– Ты никогда больше не окажешься там, Гуд. Никогда! Спи, я тебе помогу. – Люк положил ладони на виски мальчика и мысленно произнес формулу. Струна жизненной энергии скользнула между его руками, ее басовитый музыкальный тон рассеивал темные страхи и страшные воспоминания. Гуд закрыл глаза и провалился в глубокий сон без сновидений.
Люк еще раз обошел комнату, в которой спали восемь мальчиков в возрасте от семи до десяти лет. Было жарко, многие раскрылись во сне и полоски залеченных шрамов - следы плетей на
Леда была уже там – она закончила вечерний обход комнаты девочек раньше него. Она приступила к работе в отделении адаптации только декаду назад, одновременно с приемом новой группы. У прежней напарницы Люка – Леи как раз закончился полуторагодовой срок. Люк знал, что Лея, как и почти все воспитатели-адаптаторы, просила оставить ее на второй срок и, тоже, как и все, получила отказ – психологи Совета были неумолимы. У Люка только что закончились пятнадцать месяцев, он расстался с предыдущей группой, которую перевели в общее отделение. Та группа была из Когура, как и сам Люк. Люк не собирался писать заявление на второй срок – не только потому, что это бесполезно, но и потому, что у него были иные планы. Он устало сел в кресло и налил себе бокал тонизирующего тутового сока. Леда посмотрела на него с сочувствием.
– Тяжело с новой группой?
– Не то слово! Сразу восемь ребят из Мерки. Шестеро – рабы... Ты же представляешь, что они там пережили...
– Нет, к сожалению или к счастью не очень представляю. Я ведь родилась здесь, в Гесперидах и не бывала за экваториальным порогом...
– И тебя назначили к нам? – удивился Люк. В адаптаторы интерната старались направлять уроженцев Лакаана, они быстрее устанавливали эмоциональный контакт с привезенными оттуда детьми.
– Я – сильный эмпат. Я чувствую и разделяю как радость, так и боль, и страх, это отчасти мне заменяет личный опыт... И в нашем отделении я не один раз работала, правда давно, последний раз - более десяти лет назад. Да и вообще Воспитателей у нас вечно не хватает, ты же знаешь.
– Да... А ведь мы спасаем и принимаем только ничтожную часть этих детей, вот в чем главный ужас. Надо всё-таки искать способ, о котором мечтали основатели Первой Станции...
– Не начинай снова, Люк. Об этом мы все говорим и спорим уже пятое десятилетие, с того момента, когда сумели преодолеть экваториальный порог... Сам Фалант не нашел способа сделать фактор СЭЖ отрицательным у каждого человека.
– Ну, то что этого не нашел и Фалант, это еще не доказательство, что такое невозможно в принципе… Есть же и работы Веда Конга, и опыт Ордена Фалантеров.
– И те, и другие – с катастрофическим конечным результатом! Люк, ты что, действительно не понимаешь, что именно эти катастрофы и вынудили нас принять и строго соблюдать сегодняшние правила?
Люк вскочил на ноги и начал расхаживать по комнате. Он знал,
– Фактор СЭЖ! Индекс Себялюбия, Эгоизма, Жадности – так это назвал Фалант! Да, мы все собраны по признаку его отрицательного значения – это условие стабильности нашего общества! Мы – избранные! Мы отгородились от всего мира экваториальным барьером и построили почти идеальное общество. Как там это именуют жрецы Фта – рай? Место для их святых и праведников… только у них праведники отбираются по прямо противоположному критерию… Но вот только кому мы нужны – кроме самих себя? А ведь мы же сами говорим: «Если я только для себя – то зачем я?». Мы самодостаточны и самодовольны…
– Проект «Плавучие Острова»…
– Что? – сбитый с мысли, Люк не сразу понял, о чем сказала Леда.
– Ты знаешь, зачем был начат этот проект?
– Ну - расширить обитаемую территорию, вынести с главного острова все производства… Но при чем тут «Острова» к тому, о чем я говорю?
– К тому, что у нас сейчас три с половиной миллиона граждан, а наша территория ограничивается островом Геспериды и Рыбным архипелагом, площадь которого в три раза меньше Гесперид. Нам уже сейчас тесно, Люк. При жестком контроле рождаемости, у нас прирост населения составляет до 15-20% на поколение. Нам нужно искать способы расширяться и развиваться, а в нашем полушарии нет естественных материков. Предложения устроить искусственные тектонические сдвиги и подъем морского дна требуют огромных затрат ресурсов и труда. Почему ты считаешь, что все эти дела менее важны и приоритетны, чем работа с обитателями Лакаана? Потому, что ты сам там родился, не так ли?
– Нет, не по этому, - Люк покраснел – обвинение Леды было сильным, поскольку сам он не был вполне уверен, что оно беспочвенно. – Я хорошо понимаю необходимость проектов, о которых ты говоришь. И я голосовал за них на референдуме. Я же не предлагаю, в конце концов, бросить всё прочее и сосредоточиться только на Лакаане.
– Тогда к чему эти разговоры о нашем самодовольстве и «избранности»? И ты случайно не забыл, что Лакаан – империю и все остальные государства, вместе, сейчас населяет миллионов полтораста людей? Нас, по сравнению с ними - капля...
– Я просил Совет направить меня в «проводники», - заявил Люк. – Я уверен, что можно делать больше, чем мы сейчас делаем. Да, я понимаю, что мы не можем брать всех к нам. Но уже давно можно было найти место хоть в том же Раменье...
– Сколько тебе лет, Люк? – Люк удивился этому вопросу. Но взглянув на Леду, он вдруг осознал, что она значительно старше, чем ему всё время казалось. Те несколько дней, которые они работали в интернате вместе, он воспринимал ее почти как ровесницу. Сейчас, взглянув на ее задумчивое лицо, он впервые подумал, что она могла бы годиться ему в матери. Кстати, свою мать он не помнил совершенно... Внезапно Люк рассердился.
– Мне тридцать лет! – сказал он.
– И я четыре года работаю воспитателем! Что ты хотела сказать – что я не понимаю ответственности за порученное дело?
– Нет, - спокойно ответила Леда. – Просто ты слишком нетерпелив, для своего возраста. Кстати, мне в этом году исполняется семьдесят восемь. Когда впервые открыли портал через Порог, мне было не намного меньше, чем тебе. А еще через пятнадцать лет я входила в группу, которая разработала первый комплекс программ адаптации для детей «той стороны». Ты был в одной из первых партий, которые мы привезли в Геспериды. В тот год мы доставили тридцать человек, а потеряли шестерых - «проводников» и наблюдателей... Там была война, очередная, небольшая... не то, что спустя еще пять лет... Во время большой войны, мы потеряли одиннадцать товарищей...