Книга 4. Фаворит
Шрифт:
Все вышло именно так, как и предполагал Александр. Вскоре путь повозке преградили четверо солдат в форме личной хоругви Острожского. Хм. Все же, правильно будет не солдат, а шляхтичей. Иных в этом подразделении попросту не было. И именно они-то и должны были встречать гостей с той стороны. Уж больно важный груз, не хотелось бы, лишних неожиданностей.
–Жданович, ты?–Приметив высокого, сухопарого молодого человека с нашивками десятника, выкрикнул Алекасадр.
Сопровождавшие десятника бойцы тут же порскнули в стороны. Ну да палить не стали и то ладно. А вот сам Андрейка тут
–Ну я Жданович,–выкрикнул парень.
–Не пальните с дуру. Выхожу.
Вовсе не лишнее предупреждение, учитывая, что на Редькине надет голубой мундир коронного солдата. Ну и появился он с поднятыми руками, всячески демонстрируя свои мирные намерения. Подошел и был опознан.
Они были знакомы с этим молодым десятником, пользовавшимся особым доверием воеводы Острожского. Было дело, еще в зимнюю пору полусотня мальчишек встала грудью против полной конной коронной хоругви. Крепко встали. И бились так, что положили в снег не меньше половины видавших виды ветеранов.
Большинство мальчишек в том бою и полегло. Из захваченных в плен практически все были ранены. Воевода их потом выкупал у шляхтичей. Обошлось ему это дорого, но он без колебаний выкупил всех. Даже зная наверняка, что половина умрет от ран. Так и вышло. В живых осталось только двенадцать парней. Зато теперь это были самые доверенные люди воеводы. Так что, ничего удивительного, что именно они встречали лешаков и купца.
–Здравствуй, Александр Григорьевич,–ну а как ему не знать лично того, кто невозбранно вхож в палатку воеводы.
Вроде и вежливо так здоровается и в то же время, неприязнь скрыть у него не получается. Угу. Он ведь в свое время шел на противника не считая его, с высоко поднятой головой, открыто и храбро, как и подобает истинному воину. Лешаки же, все больше бьют из-за угла, словно душегубы какие. Да чего уж там. В глазах всего войска они таковыми и были…
Когда в сумерках вошли в лагерь рванул пороховой погреб. Знатно так рванул. Все инфлянтское войско всполошилось переглядываясь в растерянности силясь сообразить, что делать. То ли просто глазеть на огромное молочно белое облако, вздымающееся в ясное вечернее небо. То ли хвататься за оружие и готовиться к бою.
Тем временем в стане противника поднялся настоящий гвалт. Оно конечно далеко и ничего не расслышать. Версты три, как никак. Не шутка. Но с другой стороны, мечущийся народ и лошадей рассмотреть никакого труда. Ну, а там и представить, что именно творится в лагере. Шутка ли, взорвалась большая часть запаса пороха всего войска. Да еще и пушки разметало, потому как те располагались неподалеку.
–Ваша работа?–Когда Александр предстал пред ясны очи Острожского, поинтересовался он.
–Нет, господин воевода. Мы к тому касательства не имеем. Коли приказали бы, то дело иное. Сделали бы. А так,–Александр пожал плечами и продолжил.–Мне было велено встретить на той стороне купца, да сопроводить
Не верит воевода в то, что не лешаки погреб рванули. Ну и не надо. Боярин приказал ему тихонько, исподволь не допустить военного столкновения между королем и воеводой. Вот он и поступает в меру своего разумения.
–Ладно, десятник. Иди уж.
–Слушаюсь, господин воевода.
–Александр Григорьевич,–окликнул Острожский Редькина, когда он уже был у выхода из палатки.
–Да?
–За погреб спасибо, Саша,–вздохнув поблагодарил воевода.–Нет у меня желания шляхетскую кровь лить. Оно вроде как… Но не я и не моей волей.
–Да не мы это, воевода,–упрямо гнул свое десятник.
–Ну не вы, значит не вы. Ступай.
Когда вернулся в расположение десятка, то помимо своих парней, купца с возницей и его охранников застал еще одного человека. Курьер, прибывший с посланием для Острожского от боярина Карпова. Они состояли в довольно тесной переписке, что в общем-то и не удивительно.
Вот только, помимо воеводы такие курьеры все время доставляли почту и для лешаков. Да и останавливались все время в их расположении. Благо имелись трое нестроевых, которые все время присматривали за расположением десятка. А значит и встретить и разместить гостей могли в любое время.
Ну и еще одна деталь. Курьеры эти всегда были из числа службы безопасности. Сопровождали же их двое бойцов из конвойной сотни боярина. Ну а кому еще мог доверять Карпов, как не людям отобранным самым тщательным образом. Корреспонденция с воеводой она ведь сама по себе важна. А тут ведь еще и послания лешакам, которые лучше не видеть даже Острожскому, с довольно широкими взглядами. Вот и в этот раз не обошлось без тайн.
–Что мы должны сделать?–Опешив, поинтересовался у курьера Репин.
–Разнести в королевском войске оспу,–открывая кожаный футляр и предъявляя десяток запаянных стеклянных ампул, подтвердил курьер.
–Вот так вот значит.
–Боярин уже заканчивает собирать полки. Корпус со дня на день выдвинется в поход.
–Куда?
–Поговаривают о новгородских землях, но доподлинно никто ничего не знает. С боярина станется и захватить Стокгольм.
–Это да. На выдумку он горазд.
–Но в любом случае, ему понадобится Острожский и его армия. Шесть тысяч пехоты и десять конницы, сила весьма внушительная, чтобы удержать короля Карла в Лифляндии. К тому же, воевода может и увеличить армию за счет тех же наемников и созыва рушения. Оружия ему хватит. Тут и их собственные арсеналы, и Иван Архипович передал ему едва ли не все трофеи захваченные три года назад. Но для этого Константину Ивановичу нужно развязать руки.
–А мы чем занимаемся,–огрызнулся Александр.
–Пока, что-то получается не очень. Зараза же гарантированно разведет армии в разные стороны. Если тебя это успокоит, здесь,–кивок на футляр с ампулами,–укрыта легкая оспа. Как говорит Павел Валентинович умрет только каждый десятый. А может и куда меньше. Выпускать черную оспу против Речи Посполитой Карпов не желает. Он вообще не хочет этого, но и в одиночку против Карла не выстоит. Да и не удержать нам города Лифляндии. Попросту не хватит людей.