Книга Чужаков
Шрифт:
Я покрутил головой, отгоняя несвоевременный приступ обретения третьего ока и скептически наблюдая за хмурым Озом.
Остановка расположилась на заснеженном холме и напоминала отрезок огромной трубы, в которой, собственно, и проезжали поезда. Две рельсы обозначали разные векторы железнодорожных маршрутов. Сюда и обратно. А на берегах стояли многочисленные двухместные лавки и поодинокие киоски, торговавшие газетами, сувенирами и прочей ерундой.
– Да ладно, - простонал я.
– Часу даже не минуло, как вы расстались, а ты уже темнее тучи!
– Да иди ты, - отшаркнулся он.
– Я тут думаю в какой
Благо станция не была на открытом воздухе. Ну по-крайней мере не целиком. Не то мы уже бы давным-давно окоченели.
Вполне себе цивилизованно попивали местный кофе, что особенно пришелся мне по вкусу. Предусморительно отказавшись от всяческих вкусовых изощрений, предложенных продавщицей киоска, я осознал насколько правильное решение принял. И теперь с немым укором доставал Оза, который не познакомил меня с прекрасным напитком раньше.
Увидев же сигары, я, наверное, напоминал кота-попрошайку из знаменитого мультфильма о зеленом людоеде. Однако раскошелиться не получилось - здесь, подобные товары, не имели высокой цены и продавались фактически за копейки.
Пожилая продавщица-гастрия, что была птицеподобной разновидностью человека, встретила меня с недовольством. Видимо, прильнуть к витрине, как малолетний ребенок, было е лучшим решением.
Станционный ларек привлекал внимание разнообразием всякой всячины. Начиная с напитков, быстрых закусок, воздушных пирожных, и заканчивая разрисованными статуэтками исторических личностей, копиями знаменитых районов в стеклянных шарах и самописными ручками, украшенными богатой гравировкой и инкрустацией. Последние, кстати, показались мне довольно удобной штукой, ведь позволяли, под диктовку, записывать огромное количество текста.
По большей части, тут продавались сувенирные безделушки, но в конце концов действительно удивил меня лишь способ расчета на кассе, примененный Озом.
Он протянул руку и провел ладонью по нейриуму гадалки-продавщицы с заклинающими словами "согласен". Просканированная аура и ДНК подтвердили личность, открывая доступ к банковскому счету. Такой себе расчет кредиткой, где вместо кредитки ты сам. Круто, что могу еще сказать. Главное, - чтобы в низменных целях, бандиты не растаскали тебя по кусочкам.
После оплаты Оз только проворчал:
– Теперь о нашем местоположении знает вся Джукатта...
– Думаешь, тебя смогут отследить по обычной оплате?
– Еще как смогут, - не согласился Оз.
– Любая транзакция фиксируется банковским рабочим, так что о ней знают минимум трое, - я, продавец и банкир. А, как говорится, что знают больше двух человек, - знают все. Кхм... Гребанные небеса! Но хоть как-то расплачиваться же надо!
– Тогда смысл вообще париться на этот счет, если ты уже расплатился, этим самым "засветившись"? Зайдешь в любой первый попавшийся банк и снимешь деньги. Смысл беспокоиться о том что тебе не подвластно? Этого ведь стоило ожидать.
– Дело даже не в том о чем я беспокоюсь, - вздохнул он.
– Когда ты в бегах, - следует иметь запас наличных для всякого рода не совсем законных услуг, иначе риск попасться слишком высок. Именно поэтому я иду на риск денежного обнаружения. Потом это может спасти нам жизни.
– Тогда хватит делать это с таким лицом, будто вместе с
– Паранойя тоже должна иметь границы.
– Да плевать уже, по сути, - скривился Оз.
– По моим подсчетам, - мы будем в Эльсаиме уже к полудню. Лок-станции Джукатта-Ауберге и Ауберге-Эльсаим находятся через дорогу друг от друга, поэтому сейчас главное, - вырваться отсюда.
– А по-моему вполне миленькое местечко, - хмыкнул я, вдыхая свежий океанический воздух, поскольку станция находилась в непосредственной близости берега.
– Мне тоже все кажется миленьким, пока кто-то, в черном балахоне, не пытается отчекрыжить голову, - ехидно отозвался он, похлопывая себя по котелку.
– Я как-то уже к ней привык за долгие годы знакомства и не хотелось бы расставаться по какой-нибудь глупости.
Аргумент показался сильным, потому я тактично заглох и дальше попивая свой прекрасный горький кофе и покуривая сигару. Пусть здесь они и не так называются, блаженства моего в этот миг не могло приуменьшить ничто. Жировать надобно, пока есть возможность.
Поезд примчался спустя несколько минут, всем своим видом подтверждая классическое названия, а не какие-то маглевы или метро.
Красивый, элегантно отделанный металлом и деревом, покрытых многочисленной резьбой. Он смешивал в себе странную смесь прогрессирующей надежности и деликатного комфорта. Чем на короткое время покорил мое непостоянное сердце и больное воображение.
Уж не знаю как правильно называть могучее железно-дорожнее чудовище, что двигалось при помощи астрального двигателя. Локомотив показался мне чем-то из родни бронированной технике, однако экипажный состав, при этом, выглядел вполне цивилизованной колонной пассажирского предназначения. Матовые, преимущественно черные и украшенные золотыми планками, вагоны, мало отличались от сформированного в голове образа.
Когда огромный железный червь, удовлетворенно выпустил несколько десятков туч пара, двери тамбура сложились, словно жалюзи, в сторону.
Нас встретил проводник-жаб, разодетый в атласный костюм мелкой полоски. Пышные отростки усов, казалось, жили отдельной жизнью, над огромной пастью и под тщательным присмотром сонных, покрытых легкой поволокой, глаз. Манеры, как у дворецкого бэтмена, либо любого другого дворецкого, коих мне не посчастливилось повидать, завершали портрет.
Жабом я его назвал вполне серьезно, поскольку он был зверолюдом. Хуманизированное животное, сколько бы расизма в этом не прозвучало. Не гуманоидальная разновидность, а именно хуманизированной, ибо гуманоид лишь морфологическая характеристика. А, судя по речи проводника, назвать его просто антропоморфным изыском природы, у меня язык не поворачивался. Как и остальных, похожих на него, жителей КРИО.
Жаль, что подобная характеристика всплыла в моем сознании только теперь. Ведь существа по сути являлись самым настоящими отдельными народами. Со своей собственной историей, фольклором, особенностями.
– Мое почтение, гв-у-оспода!
– легко поклонился он.
– Меня зовут Гаквоуэн и сегодня я буду оберегать ваш комфорт! Пройдемте, будьте любезны!
Дерево, металл, бархат, стекло и кожа, под комплексным соусом изящной мощи, пропустили нас, сначала в светлый тамбур, а после в сам вагон.