Книга Чужаков
Шрифт:
Квазодо(мужчины) и квазиди(женщины), - "полудемоническая" раса кваз. С виду - представители, романизированных масс-медиа, суккубов и инкубов. Хвостатые и крылатые, что являлось рудиментарными элементами. В остальном - те же людишки, разве что знамениты своим долгожительством и весьма дружелюбным характером, что никак не вязался с внешностью, в моем воображении. Об успехах дам этой расы на поприще телевизионных шоу, я пожалуй промолчу.
Гастрии: крылаты, частично пернаты, но эти явления тоже рудиментарны, как у квазов. А скелеты - будто до сих пор имеют киль, хотя это не так. Черепа укрыты буйноторчащей
Кодолы, - огромные и толстокожие, как самые настоящие тролли, но, несмотря, на неповоротливость и медлительность, очень часто обладают крайне незаурядным интеллектом. Правда, высокий интеллект тоже, имел свойство работать без спешки. Поэтому шутки над их сообразительностью были нормой, хоть и, на самом деле, неоправданной.
Дуппи, наоборот, мелкие и зловредные. Едва ли не лепреконы, изначально богатые астароцитами в крови, а астроболия зачастую проходит для них безболезненно и обыденно. Бывали даже случаи, когда они до самой смерти не догадывались о принадлежности к астрантам, в силу непостоянства своей мысли.
Ну и, конечно же, зверолюди, что, кажется, были едва не самым многочисленным прошарком населения, обладая такой разновидностью подвидов, что голова шла кругом.
Конечно, это лишь часть народов, облюбовавших КРИО в качестве родины, но все-таки - основная. Остальные были либо менее численны, либо менее встречаемы.
Казалось, все их можно было сейчас встретить здесь, на вокзале. И даже частично познать по нравах. Увы, - не с лучшей стороны.
Поскольку вопросы толпы и очереди во всех вселенных решались абсолютно одинаково и без каких-либо намеков на адекватность или доброжелательность, - вокзальная станция не была исключением из правила.
Все спешили или просто слонялись, не гребуя возможностью лишний разок задержать кого-то, либо начать выяснять отношения на пустом месте.
Я искусно маневрировал среди толпы, прикладывая максимум усилий, чтобы не быть забитым до смерти толчками движущейся массы. В отличии от места посадки у астропорта, здесь обустроили куда большую площадь. Оно и не странно, ведь скопление живого люда здесь тоже гораздо плотнее.
Светлая башка Оза, полуприкрытая капюшоном, все время мелькала где-то невдалеке, рискуя затеряться среди живого моря. Он предупреждал о подобных рисках еще задолго до того как мы покинули поезд. Потому, как только расстояние становилось больше нескольких саженей, мы начинали идти на сближение, безбожно прокладывая дорогу локтями.
Около получаса было потрачено, чтобы банально выбраться из циркулирующего безумием, адова круга толпы. Пусть это и самая оживленная станция мира, должна же быть хоть какая-то культура?
На миг задумавшись, над собственными размышлениям, я опять подловил себя на сложностях восприятия концепции "самый людный вокзал ЦЕЛОГО мира". Никогда прежде сталкиваться с чем-то подобным не приходилось, от чего я смог оценить недюжинную, на самом деле, слаженность постройки движения и оптимизации использования пространства.
Покинуть вокзал удалось лишь около часа спустя постоянного движения в противоположную
Станция "Центр", несмотря, на свое название, не имела ничего общего с реальным центром Джукатты, если таковой вообще может быть у громадины планетарного размаха.
Город имел несколько "сердец" и чтобы добраться до самого каноничного, следовало преодолеть еще минимум миль триста и всенепременно циркулировать голубую кровь. Поскольку элитарный район Джукатты "Стеклянные Холмы", - своеобразный Ватикан Высоких Домов, где праздным зевакам ловить нечего. Покуда с инстинктом сохранения в ладах, конечно.
Общее достояние Джукатты, "Стальное Плато", полностью соответствовало названию. Будучи общественным центром мира, а заодно и колоритно мрачноватым царством металла да огня. Самое живое из сердец и самое многозадачное.
Изящные, в своей претенциозной угловатости, улицы и дома переливали стальными листами обшивок и заграждений.Элементы старого доброго барокко, читались везде и всюду, заставляя удивленно открывать и закрывать рот от увиденного.
Панорамные, арочные, а кое-где и витражные, окна величественно поблескивали теплым сиянием. Улицы, мощеные широкой брусчаткой, заполнял животрепещущий свет и разнообразный люд. А широченные дорожные магистрали напомнили некогда виденные хайвэйные автобаны США, среди конструкционного разнообразия которых можно было легко потерять голову. Ведь они были повсюду, пересекая и обхватывая район, подобно обвисшей паутине.
Архитектура города походила на какой-то гигантизированный вариант проектировки зданий викторианской эпохи, тесно переплетенный с магической атмосферой крионских технологий. Такая себе дворцовая напыщенность, построенная на неотесанной, но вознесенной простоте.
У высоченных ворот пешеходного выхода, толпа наконец пожижела и мы смогли перевести дух. Лишь теперь, смотря на несметное количество мостов и подвесных автомагистралей, я понял чем на самом деле являлся вокзал, где расположилась станция "Центр".
Гротескная, гипертрофированная во всех плоскостях восприятия, "монета" насаженная на колосс стержня, что утопал в вырытой, ко тьме планетарных недр, котловине. Мириадами паутинных нитей во все стороны расходились бесчисленные подвесные канаты рельсовых путей. Казалось, они были проложены по самому воздуху, выдерживая любые порывы гравитации к вендетте.
Со стороны выглядело если не эпохально, то более чем впечатляюще - точно.
– Надо найти возницу, - устало бросил Оз, осматриваясь по сторонам.
Я решил воспользоваться его примером, но единственное за что зацепился мой взгляд, - были офицеры жандармерии, что вели патрулирование в диковинных прозрачных сферах, позволяющих передвигаться практически по любой поверхности и, похоже, в любом направлении. Распахнув от удивления рот, я смотрел как этот жуткий транспорт гулял по вертикальных поверхностях без видимых усилий, не меняя перпендикулярного положения пилотов.
– Господа, ищите извозчика?
– послышался скрежещущий голос.