Книга духов и воров
Шрифт:
— Но я не осознавала, что произошедшее повлечет так много проблем. Когда тот страж ударил тебя… — она осмотрела его висок и на ее лице отразилась боль. Он слегка коснулся виска, чувствуя под пальцами запекшуюся кровь. — Я…я думала, они убьют тебя, а все, что я могла сделать — это стоять и смотреть.
— Все же они не убили меня. — «Во всяком случае, пока.» — подумал он.
Она рассеянно играла со своей косой медового цвета, будто не могла держать руки спокойно.
— Тетя когда — то научила нас с сестрой некоторым приемам защиты. Я пыталась пнуть его, но
Никто прежде не боялся за его жизнь. И его как — то странно порадовало то, что эта загадочная и красивая девушка беспокоилась о нем. Он уцепился за эту мысль.
— Почему тебе напугало, что я могу умереть? — начал он. — Потому что, если я умру, то не смогу тебе помочь вернуться домой?
Ее озабоченное выражение лица сменилось на раздражение.
— Это не то, что я имела в виду.
— Я думал, это все, чего ты хочешь от меня.
Она скрестила руки на ярко-розовой туникой.
— Конечно, все так. Но ты никогда не соглашался помочь мне. Помнишь?
— Если бы я был мертв, я не мог соглашаться с чем-либо. Я просто был бы мертв.
Она бросила на него колкий взгляд.
— Если ты пытаешься шутить сейчас, то я не в настроении смеяться.
Он бросил такой же взгляд в ответ.
— Я не думаю, что это смешно, в общем — то.
Ливиус кисло посмотрел на него.
— Или ты сошел с ума, как ночная птица, или ты разговариваешь с духом в весьма странном дружественном тоне. Так что из двух, парень?
— Сумасшествие или сумасшедшие духи. Ни первое, ни второе не поможет нам сейчас. — Мэддокс наконец оторвал свой взгляд от Бэкки и подошел к двери, в которой маленькое, размером с кулак, окошечко позволяло увидеть лишь маленький пролет темного коридора. Он мог слышать стоны других узников.
— Здесь есть дух или нет? — тон голоса Ливиуса стал ледяным. — Ты избегаешь моих вопросов.
Раздражение внутри Мэддокса от того, что он заперт в темнице с двумя самыми раздражающими людьми в его жизни, возросло.
— Я? Ливиус, я избегаю твоих невероятно важных вопросов, которые совсем нам не помогают? Ну что ты, я бы никогда не сделал подобного.
— Ах ты маленький наглый выродыш! — Ливиус схватил Мэддокса и ударил его головой об тяжелую металлическую дверь. Новый взрыв боли пронизал парня. — Да если бы я не появился в твоей жизни, ты был бы никем. У тебя не было ничего. Да вы бы подохли от голода.
— Ошибаешься. Моя мама могла достать нам пропитание до того, как ты появился.
— Ха! До того как она перестала хорошо выглядеть, она зарабатывала свои деньги в основном в постели. Думаю, твой отец был всего лишь очередным заработком на ночь.
От последних слов Ливиуса кровь прилила к сузившимся глазам Мэддокса.
— Моя мать не проститутка!
Ливиус оскалился, белые зубы неприятно сверкнули.
— Если веришь в это, то ты еще больший дурак, чем я думал. А как ты думаешь, мы встретились? Она предложила себя мне за две серебряные монеты. Весьма хорошее предложение, подумал я. Она стоила по меньшей мере трех.
Мэддокс
— Видишь? — сказал Ливиус, кашляя и хрипя, пока приходил в себя от удара магии Мэддокса. — У тебя есть, есть контроль над ней….и намного больше силы, чем я предполагал. Возможно, эта твоя магия не поможет с дверью, но точно сработает на стражниках. Когда они вернутся, сделай с ними то же, что сделал и со мной, только сильнее. Убей их.
Мгновение яростных эмоций вызвали эту вспышку, так же как и на праздновании, но это не означало, что он может сделать это по команде. А ловля теней, его самый простой трюк, сегодня не сработает.
— Даже если бы я мог, — прорычал он, — я бы не стал. Я — не убийца.
Бэкка молча наблюдала за всем, затем спросила:
— Какой магией ты обладаешь, что можешь делать подобное?
Его челюсть сжалась.
— Я честно не знаю.
Через несколько мгновений стражи вошли в темницу, и повели Мэддокса и Ливиуса во дворец. Бэкка шла рядом с ними, оставаясь все время в поле зрения Мэддокса.
Ему не хотелось показывать ей, насколько ему страшно, поэтому он сконцентрировался на болезненной хватке, в которой стражи держали его руки и примерился к их быстрому шагу, так как местами они буквально волочили его по черному каменному полу. Он пытался вновь использовать свою магию, но страх был единственным, что он ощущал, и это не помогало, а только делало слабее. Наверху, пока они шли к тронному залу, во дворце все казалось высеченным из черного гранита: пол, потолок, стены, лестницы. Здесь не было картин, украшений, статуй или гобеленов. Ничего, что бы делало резиденцию богини или черную сокровищницу Северно — Митиканского пейзажа более привлекательным.
По спине Мэддокса пробежал холодок. Солнечный свет пробивался через маленькие окна на пол высоких и широких коридоров как призрачные копья. Они подошли к большим черным дверям. Два солдата стояли пред ними, каждый открыл по одной половине, впуская узников и их молчаливый эскорт в тронный зал.
— Так, теперь все по-другому… — сказала Бэкка напряженным голосом. И это еще было мягко сказано, кстати. Тронный зал был в сотню шагов в ширину и длину, и вдвое больше в высоту, потолок из мозаичного цветного стекла. Пол был сделан из плотно спрессованной земли.
— Богиня земли и воды… — задумчиво выдохнул Ливиус, осматривая комнату с явным настороженным благоговением. — Невероятно.
Это было похоже, будто они вошли в экзотический лес — что-то наподобие далекого и чужеземного, о котором Мэддокс слышал разные истории. Внутреннее тепло нахлынуло на них волнами. Деревья росли из земляного пола, достигая тридцати, нет пятидесяти футов к потолку, густые и ветвистые, с листьями размером с тело Мэддокса. Большие, яркие насекомые с прозрачными крылышками вились и жужжали, кружа в воздухе. Цветы — красные и желтые, с фиолетовыми бутонами, красивые и манящие — росли рядом.