Книга Джо
Шрифт:
С растущим подозрением я бегу вниз, в отцовский кабинет. И там, рядом со шкафом со спортивными призами и баскетбольными наградами в рамах, полученными отцом и Брэдом, стоит стеллаж из «Икеа», в котором я обнаруживаю пятнадцать экземпляров «Буш-Фолс» в твердом переплете и еще штук двадцать в мягкой обложке, с той же афишей спереди. На шкафу лежит большая плоская книга — оказывается, это альбом для самодельных архивов, такие можно купить в канцтоварах. Я дрожащими руками раскрываю его, и переплет издает громкий треск. Аккуратно наклеенные по центру каждой страницы, под защитной пленкой красуются всевозможные обзоры «Буш-Фолс»:
Глава 15
Первая летящая книга появляется на следующий день в восемь утра. Летящую книгу не так просто узнать по звуку. Легкий, дребезжащий шелест проносящихся по воздуху страниц, а затем — глухой удар книги о стекло панорамного окна в гостиной перед приземлением на лужайке. Я скатываюсь с кушетки в кабинете отца, меня подташнивает и шатает, я мутным взором выглядываю в окно, ожидая увидеть на лужайке очередную разбившуюся птицу. Вместо этого меня встречает мое собственное лицо, горделиво улыбающееся с суперобложки «Буш-Фолс». Раскрытая книжка валяется обложкой вверх, верхняя часть корешка оторвана в результате столкновения со стеклом. Улица перед домом совершенно пуста.
За спиной я слышу ровное дыхание, оборачиваюсь и обнаруживаю на диване Джареда — он спит в гостиной, одетый в джинсы и черную футболку с надписью Bowling for Soup.Не помню, чтобы я видел его тут вчера, но поручиться не могу.
— Привет, Джаред, — бормочу я. Наверху четыре полноценные кровати, но мы оба спали на диванах.
— Привет, — отвечает он, не открывая глаз.
— В школу опоздаешь.
Он открывает один глаз:
— Тогда, наверное, и ходить незачем? — На этом месте глаз снова закрывается.
Не собираюсь спорить. Поднимаясь наверх, чтобы принять душ, ненадолго задерживаюсь, чтобы сбросить шорты и пару раз безуспешно попытаться вызвать рвоту над унитазом. Лучи света как иглы вонзаются в глаза, поэтому я моюсь в темноте, облокотившись о холодный кафель, чтобы проснуться. Горячая вода обрушивается мне на голову, облегчая боль, бурными потоками стекает по лицу и плечам. Я думаю обо всем сразу: об Уэйне, об отце, о найденном вчера альбоме. Невозможно поверить, что до вчерашнего дня все они и Буш-Фолс вместе с ними были такой давней частью моей жизни, скорее, далекими воспоминаниями. А теперь они грозят поглотить меня, и выстроенный за семнадцать лет защитный барьер растворяется в воздухе как мираж.
Я захожу в свою спальню, чувствуя себя бесконечно старым, меня мучает похмелье, с меня капает вода, а на постели у меня сидит Джаред и стрижет ногти на ногах.
— Ты погляди на себя, — говорит он с
— Сам погляди, у меня сил нет.
— Знаешь, — продолжает он хладнокровно, — статистика доказывает, что если отбивать хотя бы некоторые удары в драке, то результаты бывают более благоприятными.
— Приму к сведению.
Снизу раздается новый удар, мы вместе высовываемся из окна и видим исчезающий за углом зеленый микроавтобус. На лужайке теперь валяется второй экземпляр «Буш-Фолс», неподалеку от первого.
— Что там такое? — спрашивает Джаред, нисколько не обеспокоившись, лишь с некоторой долей любопытства, и снова принимается за стрижку ногтей.
Звонит мой мобильник, Джаред поднимает его с тумбочки и кидает мне. Это Оуэн, интересуется, как у меня дела. Я отчитываюсь о состоянии отца, и он хмыкает и поддакивает в нужных местах.
— А в остальном как? — спрашивает он с нажимом. — Ну, в смысле, как твое возвращение в Буш-Фолс?
— Полное безумие.
— Я знал, я знал! — радостно вскрикивает он. — Ну давай, рассказывай.
Я коротко перечисляю все события прошедшего дня, слушаю ахи и охи Оуэна, а Джаред смотрит на меня с восторгом и фыркает, когда я дохожу до сцены прерванных любовных игр с его участием.
— Итак, подытожим, — суммирует Оуэн, даже не пытаясь скрыть своего веселья. — За последние двадцать четыре часа ты вернулся в родной город, где практически все тебя ненавидят, предстал, пусть и несколько неуклюже, перед своими родственниками, прервал половой акт, нарушил закон, два раза подвергся оскорблениям, встретился с больным другом и как следует с ним нажрался. Я ничего не упустил?
Сказать ему про летающие книги? Я решаю пока этого не делать, потому что еще не понял, как к этому относиться.
— Да вроде все, — говорю я.
Оуэн тихонько свистит.
— Интересно, чем ты планируешь заняться сегодня.
— Ты так говоришь, как будто все, что было до этого, я планировал!
— Au contraire, mon fr`ere. [1] Впервые за бог знает сколько лет ситуация прекрасным образом развивается вне твоего контроля.
1
Напротив, брат мой (франц.).
— Черт возьми, ты это к чему?
Но ему уже нужно бежать.
— Слушай, я опаздываю, потом поговорим.
— Постой.
— Чего?
— Ты закончил ту рукопись? — нерешительно спрашиваю я.
— Забавно, что ты называешь ее «та» рукопись, — откликается Оуэн. — Большинство писателей, страстно увлеченных своим делом, используют притяжательное местоимение — «моя» рукопись.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Похоже, ты уже дистанцируешься от своего труда.
— Ты меня достал. Скажи, прочитал или нет?
— Прочитал.
— Ну и?..
— У меня возникли, — говорит он, делая паузу для вдоха и поиска нужного слова, — вопросы.
— Это я понял, — говорю я удрученно. — Делать-то что будем?
Оуэн вздыхает:
— Ну, можно кое-что переписать, и я наверняка смог бы это потом продать, но мне кажется, что это не в твоих интересах.
Я некоторое время перевариваю смысл услышанного.