КНИГА III ВОЛЧЬЯ СТЕПЬ

Сухоросов Михаил

А он остановился в десятке шагов от нас, вскинул руку:

– Ну-ка стой! Кто будете и что надо?

– Надо нам покуда в Гэлфост,- начал я.

– Я вижу. А зачем?

Так, начинается... «Нам тут никого чужих не надо, нам тут своих хватает»...

Дикс напустил на себя надменно-пренебрежительный вид, выставив напоказ руку с браслетом Странника:

– А это уж наше дело.

Старикан браслета заметить не пожелал, только усмехнулся зло и нехорошо, потом процедил будто нехотя:

– Ваше, конечно. Если предписание от Трех Владык есть. Или эстафета по

поручению короны.

– Какие тебе предписания?
– нахмурился я. Таких старых гнид надо брать нахрапом.
– Ты что - не видишь, с кем разговариваешь?
– я вытянул левую руку и похлопал по браслету.

– Вижу, вижу, - успокоил дед.
– Ладно, мы люди маленькие, ваших дел не знаем. Плати пошлину - и проезжайте.

– Тебе что - голову напекло? Какая пошлина с орденцев?

– Такая, как со всех. С конного - двойной золотой, с пешего - две больших серебряных.

Мы оторопело переглянулись. Пошлина пошлиной, это, в принципе, даже нормально, но двойной золотой - сумма серьезная, ни один нормальный купец такую платить не станет, не говоря уж о каком-нибудь благородном, у которого все что есть - это конь и оружие... Да и две больших серебряных - сумма не маленькая.

Я повернулся к остальным:

– Ладно, леший с ним, не будем нагнетать обстановку. Малыш, деньги у тебя?

– «У тебя»...
– передразнил он.
– Забыл, как мы на перевале влетели? Думаешь, при нас хоть медяк оставили?

Ну, от суммы, что мне Финдо вручил, кое-что остаться должно... Я потянулся к кошелю на поясе... и почувствовал, что уши у меня горят:

– Твою мать... Кошель-то я потерял!

– Где ты мог?
– насупился Дикс.
– Ты ж его все время на себе таскал!

– В том-то и дело... А осталось у меня... Одна двойная, три... Четыре золотых, а с нас восемь. Есть что-нибудь?

– Две.

– Итого шесть. Слушай, дед, мы даем шесть золотых плюс перстень, - я указал на массивную золотую печатку на пальце Секретника, тот хмуро на меня покосился, но смолчал.- Перстень стоит не меньше трех. Соглашайся, пока не раздумали.

– Не пойдет, - помотал головой старикан.
– Это получается девять, а с вас, голуби за проезд - тоже девять, но только двойных. Восемнадцать веселых гоните - и можете ехать.

Челюсти отпали в следующей последовательности: у Малыша, у меня, у Дикса и наконец у Секретника. Наконец Малыш с трудом выдавил:

– Ты, дед, того... Посчитай получше.

– Все уж посчитано. Восемнадцать веселых.

Малыш взвился:

– Да с каких это пор четыре раза по два получается восемнадцать, когда всю жизнь шесть было, старый ты пень!

Я благоразумно не заметил маленькой натяжки с цифрами, но у старого пня тоже обнаружился великолепный рык, почти не уступающий малышовскому:

– Четыре раза по два?! А тех пятерых, за которых вы платить собирались, вы, значит, не знаете?! Тихо, рыжий, тихо - мои ребята с двадцати шагов в птичий глаз стрелой попадают.

Малыш поспешно отдернул руку от рукояти боевого топора. Дикс сосредоточенно хмурился:

– Каких таких пятерых?.. Ладно, отец, лошадей мы тут оставляем - и считай, что

мы пешие.

Старикан только головой замотал, оскалив желтые зубы:

– Хитрый ты, я смотрю... В Гэлфосте своих конокрадов хватает.

Я все ж попробовал воззвать к голосу разума:

– Ты погоди, дед... Мы и в самом деле никаких пятерых не знаем.

– Не знаете?
– похоже, у этой скотины сейчас ехидство из ушей полезет.
– А вот они почему-то вас отлично знают, и знают, что один из вас - здоровенный рыжий, а второй - бородатый Чародей в башмаках таких интересных. Кто, как не ты? Они вас тут часа три ждали, теперь поскакали в Аклунд, ночлег вам искать. Одна шайка.

– С них и спрашивай. А мы тут при чем?

– А еще они сказали, что вы себя за Странников выдавать будете.

– Мы Странники и есть. Что в Гэлфосте - Чародеи ни к чему?

– А вот мы и проверим, что вы за птицы.

– Прямо здесь?
– я демонстративно принялся закатывать рукава, но старик жестом остановил меня:

– Нам, мил-человек, фокусы не интересны. Есть работа... Сделаете - проезжайте без хлопот... если вы и впрямь Чародеи.

Мы с Диксом переглянулись, он вздохнул:

– Хоть бы уж просто нежить оказалась...

– Вот и проясним. Кто у вас тут завелся, дед?

– Вы что, сдурели?
– страшно прошипел Малыш. У Секретника слова крайнего порицания пока еще не успели пробиться наружу, как мы с Диксом отмахнулись синхронно. А старикан объявил:

– Это уж вы не со мной говорите, с начальником.

– Ну так давай его сюда!

– Не велики господа, сами до него прогуляетесь. Кэнворт, открывай!- гаркнул он в сторону правого частокола.

Ворота из массивных бревен медленно распахнулись, и старик сделал нам знак заезжать. Да, окопались здесь, похоже, всерьез и надолго - за частоколом имеет место быть земляная насыпь, в которой только узенький проход оставлен, дальше, внутри огороженного пространства - палатки, пара бревенчатых построек, у костров кучками сидит и лежит солдатня, тянет горьковатым дымом и какой-то, не сказать, чтоб очень аппетитной, стряпней... На валу с интервалом в десяток метров - арбалетчики. На грабителей из свиты какого-нибудь задрипанного герцога не похоже, все одеты на один образец. И над одной сараюхой - шест с флагом. Даже с двумя. Один-то я знаю: желтый трехголовый дракон с ключом и копьем в лапах на вишневом поле. Это герб Трех Владык. А вот второй... Первый раз такой вижу. Ладно, разберемся.

– Вы с коней-то слазьте, - наставительно произнес старик, солдаты придвинулись поближе. Да, если нас попробуют кинуть, тут я не много сделать смогу: чародейство, конечно, вещь классная, но не на таком расстоянии и не в таком численном соотношении. И больше одной, максимум, двух стрел я не отведу.

Мы спешились, передали поводья солдатам.

– За лошадей головой отвечаешь,- грозно предупредил старика Секретник, но тот только усмехнулся в ответ.

– Кого это ты приволок, Риденгельд?
– в дверях сарая с флагом появился, придерживая на груди темно-красный плащ, невысокий жилистый мужик лет сорока с копейками.