КНИГА III ВОЛЧЬЯ СТЕПЬ

Сухоросов Михаил

– Нет, командир, - это слово у него, как обычно, звучит иронически, - я все понимаю... Но неужто они нам четкие привязки оставить не могли? Они что - не помнят, где у них жесткий канал находился?

– Они помнят, - Дэн старается выглядеть невозмутимым, но на него тут же нападает Раковски:

– Тогда почему по координатам не совпало? Трое суток, как идиоты, квадрат прочесывали... Что мы - мальчики?

–

Ты не забудь, теперь это зона нестабильности. И квадрат теперь - пятьдесят на пятьдесят километров, а этот канал может возникнуть в нем где угодно.

– Знать бы, с чем мы там еще столкнемся... На болоте, как ты помнишь, нам мало не показалось. Неужто трудно указать: будет то-то и то-то, и бороться с этим тем-то и тем-то надо так-то и так-то?

– Вероятно, секретная информация, - снова несколько разрывов, на этот раз подальше.

– Хорошо еще, что все это на ничейной земле, - миролюбиво замечает Раковски. Роберт хмурится, пощипывая бородку:

– Это все просто прекрасно... Я тоже обожаю секреты, просто кончаю от них, но как-то не хотел бы, чтоб из-за того, что СБ тайны разводит, меня здесь грохнули. Ладно, секретные сведения... Так отправляйте того, кто к ним доступ имеет!

Надоела эта бесконечная тема... Увожу разговор в сторону:

– Ладно вам, теперь-то мы с Германом точно засекли. Эпицентр нестабильности километров семь-восемь отсюда. В холмах.

– И как его отыскать?
– интересуется Раковски.

– Должен быть ориентир. Какая-то привязка к месту. Маяк, на который переброс сориентирован.

– Вот Майк нам его и найдет.

– Куда я денусь... Когда выходим?

– Как стемнеет. И налегке.

– Не знаю, что из этого выйдет, - Герман болезненно улыбается. Кровь уже просочилась сквозь повязку и темным пятном расплывается на светло-зеленой камуфляжке.

– А ты с нами не идешь. Останешься здесь вместе с основным снаряжением. И ждешь нас ровно сутки, ни минутой больше. Если не вернемся - уничтожишь все, что сможешь, и постарайся прорваться к базе.

– Ладно, постараюсь. Но лучше б вам вернуться...

Вставляю на место магазин автомата:

– Эх, до темноты еще далеко... Коньяка бы сейчас...

Раковски кладет мне на плечо тяжелую лапу:

– Послушай профессионала... Когда вернемся - тебе все будет, как в первый раз: и шнапс, и бабы, и то, что ты живой. Я вам , дети мои, одну интереснейшую забегаловку покажу...

–

А-а, - Роберт жмурится, как кот, - Знаю, знаю... Похабник старый... Там, конечно, при желании оторваться можно, но я знаю кое-что получше...

– Вот он где! Мы тут носимся, как две кошки, хотим его ободрить и утешить, а он сидит в темноте, как сыч, и свое орудие убийства ласкает. Пошли, Гельда, ему не до нас, - так, Ларико потихоньку оживает - трепаться уже начала...

Я посветил фонариком:

– Присаживайтесь, миледи. Желаете выпить?

– Еще и бутылку заначил!

– Не пальцем деланы... Что там внизу творится?

– Да, ничего особенного, - махнула рукой Гельда.
– Все бегают, орут друг на друга...

– В самом деле, ничего особенного... Вы уверены, что не хотите выпить?

– Алкоголик, - сообщила Ларико Гельде.
– Дай машинку посмотреть.

После этого, ни о чем не спрашивая, взяла с дивана автомат без магазина:

– Ух ты, серьезная штука! Гельда, смотри!
– и, прежде чем я успел опомниться, навела ствол на Гельду, с резким щелчком спустила курок.
– Кх-х!

– Ай!
– Гельда даже подпрыгнула.

– Чего испугалась? Обойма-то - вот она!

Я вырвал автомат, резко бросил:

– Еще вздумаешь с оружием баловаться - кроме шуток, в лоб дам.

– А что?

– Запомни раз и навсегда: наводить оружие можно только на того, кого тебе надо убить.

– Так он же все равно не заряжен!

– Да? Ты так думаешь? Ну-ка, посвети сюда, - я щелкнул затвором, из патронника вылетел маленький патрон.
– А это что? Хлопушка? Хорошо еще, не сработал...

Ларико вылетела из комнаты, как угорелая. Я протянул патрон Гельде:

– Держи на счастье... Я тебе в нем дырку просверлю, будешь на шее носить. Второй раз родилась...

– А что случилось-то?

– Осечка. А то быть бы тебе с лишней дыркой в голове.

– Да ладно... А что ты вообще тут сидишь?

– А ты не знаешь... Тебя жду. А то они там бегают, друг на друга орут, даже словечком перекинуться не дадут...
– я обнял ее, нашел губами ее губы...

– Пардон!
– свет фонарика ослепил меня. Судя по голосу, Эрик. Гельда поднялась с моих коленей и, гордо вскинув голову, вышла из комнаты.

– Ты бы хоть постучался...
– проворчал я.

– Я бы постучался... Если б вы догадались дверь закрыть.

И опять нечего возразить...

– Ты, обломщик, хоть по делу приперся?

– А ты думал? Если Торану верить, в ближайший час-полтора никто не заявится. Хотелось бы полную уверенность иметь. Можешь проверить?

– Сомневаюсь. А потом, как Торан посмотрит, если я его проверять полезу?

– Я б с ним, на твоем месте, не собачился.

– А кто собачится? Видел ведь, как мы с ним в паре сработали? Не гениально, может, но довольно четко - и с первого же захода. И проверять его я не собираюсь. Может, он и неприятный тип, но класс у него повыше, чем у меня.