Книга Истины
Шрифт:
– Ещё часик, и сам увидишь, - отмахнулся Вирин и остановился у ближайшего высокого плетня.
Аккуратная маленькая калитка была открыта, и видна была часть двора. По зеленой траве прохаживались самодовольные куры и поглядывали на калитку с таким неудовольствием, словно из неё дуло. Обмазанный глиной добротный дом дышал уютом.
– Хозяева! Есть кто живой?
– Вирин шагнул во двор.
Лохматый дымчатый пес лениво рыкнул, зевнул и равнодушно отвернулся.
– Все ушли?
– заглянул через плечо
– Сейчас вернутся, - юноша достал из футляра флейту и заиграл что-то буйно-веселое.
– Денег нет, - появилась на пороге суровая дородная женщина в испачканном мукой переднике.
– Зато у нас есть, - лучезарно улыбнулся Вирин, отнимая от губ инструмент.
– Нам бы поужинать и переночевать.
– Я постояльцев не беру, - всё так же сурово отозвалась женщина.
– А мы не постояльцы. Мы гости. И, возможно, дорогие, - продолжал улыбаться Вирин.
– Мне это не интересно. Кто такие?
– Может, поищем кого-нибудь более сговорчивого?
– шепнул герцог.
– Если сразу дверь перед носом не захлопнула, значит, пустит, - тихо отозвался музыкант и вновь обратился к хозяйке:
– Мы странники. Музыкант и художник. Ищем благодарного слушателя, прекрасную натуру и звонкую монету.
– Бродяги, значит, - заключила женщина.
– Проходите. Да смотрите, не напачкайте мне тут.
Некоторое время спустя путники уже сидели за столом и уплетали за обе щеки домашний хлеб с домашней же сметаной. Хозяйка крутилась у печи, ворча что-то о бродягах, но стол накрыла щедро.
– Ты бывал здесь раньше?
– тихо поинтересовался герцог, дожевав пышный ржаной ломоть.
– Нет, в этой деревне я ещё не останавливался, - покачал головой музыкант.
– Тогда откуда ты знал, в каком доме нас приютят? Или просто в первый попавшийся попросился?
– Просто первый попавшийся оказался подходящим. Во-первых, незапертая калитка говорит о том, что хозяин в принципе расположен видеть на своей территории посторонних. Во-вторых, по двору бродит породистый петух. На такого домашней сметаной не заработаешь. Значит, хозяин любит что-то дорогое, значит, нужны деньги. Ну а в-третьих, этот дом подходит нам, потому, что он стоит на краю деревни. Меньше глаз, меньше вопросов, меньше тех, кто захочет выслужиться перед оранжевыми перьями.
– Логично, - вынужден был согласиться герцог.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился крепко сбитый мужик с топором и вязанкой дров. Шумно сгрудив дрова у печки и для надежности подперев их топором, дровосек подозрительно уставился на гостей.
– Ну и кто это?
– внимательно изучив обоих, хозяин повернулся к жене.
– Бродяги на ночлег попросились, - раздражённо отмахнулась хозяйка.
– Бродяги, значит?
– дровосек ещё раз скептически оглядел гостей.
– Может быть, один из них
Лонцо вспыхнул и обернулся к Вирину, ища у него поддержки. Но тот и сам казался растерянным.
– Сидишь тут у печи и не знаешь, что королевские ищейки два раза всю деревню облазили, - обращался хозяин к жене, но с гостей сурового взгляда не спускал.
– Али случилось чего?
– равнодушно спросила женщина, не отрывая взгляда от рассыпанной по столу крупы.
– Два преступника у них сбежали. Один благородного виду, второй и вовсе вор. Оба молодые, - взгляд хозяина стал таким тяжёлым, что под беглецами затрещала скамья.
На этот раз и жена посмотрела на них внимательнее.
– Похоже, мы не вовремя решили сняться с места, - музыкант беззаботно пихнул локтем напряженно молчавшего герцога, - теперь примут нас где-нибудь за этих преступников…
– Хватит, - прервал его дровосек, опускаясь напротив. Скамья жалобно хрустнула.
– Либо вы прямо говорите, кто вы, либо я веду вас к голове.
– Почтенный господин, я уже говорил вашей прекрасной супруге, что я странствующий музыкант. А это мой хороший друг, художник…
– Я сказал, правду!
– рявкнул дровосек, поднялся и вышел из дома, хлопнув дверью.
– Сейчас что-то будет, - вздохнул Вирин.
– Предлагаю не дожидаться.
Стоило ему это сказать, как дверь распахнулась, и на пороге вновь появился хозяин, теперь вооружённый вилами. За его спиной маячили ещё трое таких же богатырей, вооружённых надёжным деревенским инструментом.
– В окно?
– коротко спросил Вирин.
– В окно, - кивнул Лонцо и первым кинулся через кухню к маленькому окошку.
Хозяйка испуганно шарахнулась к стене.
– Стоять!
– прорычал хозяин, но когда он оказался у окна, в нём мелькнули только стоптанные башмаки Вирина.
– В следующий раз выбирай вдову, - выдохнул Лонцо, и, спотыкаясь, рванул к калитке.
Деревню уже окутали пронзительно синие сумерки.
– Что ж ты им бой не дал?
– не остался в долгу музыкант, вслед за герцогом вылетая на улицу.
– Нет оружия против вил и мужицкого гнева, - Лонцо оглянулся на выломившихся со двора мужиков.
Вместе с Вирином герцог помчался по неширокой улочке между справными ровными заборами. Топот и грохот вил следовали по пятам.
– Не догонят!
– весело выдохнул музыкант, оглядываясь и сворачивая на развилке направо.
– Если в тупик не загонят!
– Если что?
– спросил Лонцо, резко останавливаясь.
– Если в тупик… не загонят, - Вирин тоже остановился, глядя на приближающихся с двух сторон улицы селян с вилами и косами.
– Не стой!
– Лонцо дернул парня за рукав и перемахнул через ближайший забор.