Книга об эсперанто

Королевич Александр Иосифович

В настоящее время с успехом выступают у себя на родине и на международных встречах советский, болгарский, венгерский, польский, французский и другие эсперантские театры. Например, в марте 1982 г. в Будапеште состоялся фестиваль эсперанто-театров, на котором Ленинградским эсперанто-театром были представлены в современной трактовке сцены из «Гамлета» Шекспира и пьеса А. Чехова «Пересолил». Будапештский театр поставил на эсперанто пьесу Б. Васильева «А зори здесь тихие» и спектакль современного венгерского автора М. Лендьела «Видели ли вы уже следы пророка?»

Несмотря на очевидную пользу единого международного вспомогательного языка для расцвета всемирной культуры и дружбы между народами нашей планеты, еще

находятся скептики, которые выступают против эсперанто, тормозят его развитие. Одни противники эсперанто утверждают, что искусственный язык, созданный одним человеком, не может быть естественным средством общения людей. Другие называют эсперанто мертвым языком, так как нет на земном шаре страны, где люди со дня рождения говорили бы на этом языке. Третьи, считая английский язык международным, не желают даже знакомиться с сутью идеи Заменгофа.

Все возражения против эсперанто вызваны неосведомленностью в этой области знания, неправильным пониманием терминов «искусственный» и «естественный», «живой» и «мертвый». Проф. Б. М. Кедров в статье «Естественное и искусственное в познании и деятельности человека» писал: «Понятие «естественный», «натуральный» связано с природой, с «естеством», с «натурой», а понятие «искусственный» - с человеком, с его искусством, мастерством... Само становление человека связано с его трудовой деятельностью, с возникновением общественного производства, а это значит, что человек начинает свою историю именно с искусственного... «Искусственное» в нашей практике, в отличие от «естественного», означает достижение более высокой степени научного, технического и общественного развития» [50, с. 18].

Член-корреспондент АН СССР Л. А. Булаховский в дискуссионной статье «На путях материалистического языкознания» писал: «Без сомнения А. С. Чикобава известно не менее других, что нет не искусственных литературных языков (разрядка моя.- А. К), что организация их и осуществление в жизни народов предполагает очень сильные моменты сознательного вмешательства и что школа...- прямое условие их внедрения в массы. Можно с большой вероятностью предположить и то, что в высококультурной бесклассовой среде, которую будет представлять коммунистическое общество, сознательная сторона культурно-общественных процессов будет намного выше того, что мы наблюдаем сейчас» [20, с. 3].

Таких же взглядов, касающихся проблемы «сознательного и стихийного», «искусственного и естественного», придержизается член международной Академии эсперанто, доктор филологических наук В. П. Григорьев. Многим «лингвистам-теоретикам», которые не разделяют такой точки зрения об основах языковой политики, не признают существования новой области языкознания - интерлингвистики и породивших ее плановых языков, не верят в возможность планового языка выполнять все функции коммуникации в полном объеме, он дал должную отповедь в статье «О некоторых вопросах интерлингвистики», опубликованной в журнале «Вопросы языкознания» [30].

З. Клеменсевич отмечал, что в полемике о языках сначала следует определить значение понятия «живой язык». Если «живой язык» должно означать «язык, употребляемый некоторой общностью людей», то эсперанто бесспорно является живым языком, так как на нем говорят больше двух (ныне десяти.- А. К.) миллионов людей, т. е. не меньше, чем людей, говорящих по-шотландски, ирландски или на многих языках Америки и Азии. Если же «живой язык» - это синоним «естественный язык», то в этом значении эсперанто не является «живым», поскольку это искусственный язык, но отсюда вовсе не следует, что он непригоден выполнять функции языкового орудия. Роль эсперанто в жизни человека подобна роли чужого этнического языка: потребитель пользуется им наряду со своим родным, «естественным» языком [118, с. 8, 9].

Максим Горький, убежденный сторонник эсперанто, в связи с дискуссией на тему

о международном языке, которая состоялась в Народном комиссариате просвещения в 1919 г., говорил о том, что возражения против эсперанто - языка, созданного искусственно, лишены всякого основания, ибо вся наша культура является чем-то искусственным. Мысль об искусственности каждого языка М. Горький повторил в письме белорусским эсперантистам, написанном в 1928 г., в ответ на сообщение о том, что он избран почетным членом Белорусской организации Союза эсперантистов советских республик. Горький считал, что эсперанто - этот искусственный язык - станет явлением совершенно естественным потому, что он отвечает потребностям современного человечества. «Несомненно, что говоря одним языком, трудовое человечество скорее поняло бы единство своих интересов» [58, с. 1].

Анри Барбюс, активно поддерживающий эсперантистов, считал, что «все возражения, написанные против вспомогательного языка, не имеют никакой цены. Они исходят либо от людей с узким кругозором, которых смущает эта великая идея и которые ничего не смыслят в прогрессе, либо от шовинистов - людей еще более ограниченной породы» [8, с. 2].

1 Интерлингвистика - область языкознания, которая, по определению советского языковеда, доктора филологических наук В. П. Григорьева, «изучает способы удовлетворения потребности в средствах международного общения в его социальном, историко-филологическом и иных аспектах» [28, с. 41]. Термин «интерлингвистика» (латино-французского происхождения: лат. inter между и lingua язык; фр. linguistique наука о языке) впервые появился в статье бельгийского языковеда Ж. Мейсманса «Une science nouvelle» («Новая наука»), опубликованной в 1911 г. в журнале «Lingua international» («Международный язык»).

2 Эсперантология - теория языка эсперанто, раздел интерлингвистики, созданный швейцарским математиком и интерлингвистом Рене де Соссюром и французским философом, доктором филологических наук Эмилем Буараком. Термин «эсперантология» предложен австрийским интерлингвистом, доктором технических наук Эвгеном Вюстером [137; 157].

ГЛАВА 1. О ПРЕДЫСТОРИИ ЭСПЕРАНТО

Многоязычие - явление очень давнее. Ему столько тысячелетий, сколько человечеству, населявшему все пригодные для жизни территории земного шара, стихийно создававшему в процессе труда и взаимного общения словесные орудия взаимопонимания. С фактами разноязычия племена сталкивались каждый раз, когда борьба за существование или другие причины заставляли их общаться между собой. Отсутствие общего языка мешало общению, деловым отношениям, совместному труду, дружбе.

Многоязычие - не всемирное зло, не «проклятие богов», как верили в древности те, кому приходилось общаться с людьми, говорящими на чужом языке. Многоязычие - естественное явление, родственное чудесному разнообразию в мире животных, растений, благодатный дар природы, способствующий в процессе духовного творчества и добывания материальных благ созданию многонациональных культур землян. Досадным препятствием в непосредственном общении разноязычных людей было (и есть) отсутствие единого нейтрального МЯ. Это ощущали и понимали виднейшие представители разных цивилизаций, разных времен, и они старались, в меру своих сил и условий, устранить это препятствие, делали попытки найти или построить простое удобное орудие общения между всеми народами земли. В этом отношении «боль за судьбы всего человечества» юного Заменгофа и впоследствии создание им проекта нейтрального МЯ - не исключение, а очередная попытка преодоления языкового барьера, дерзкий замысел одного человека в длинной цепи поисков решения этой жизненно важной проблемы.