Книга Природной Веры
Шрифт:
Глава II. ВЕРА
Правда сильна верою, а вера правдою. С развитием природных учений, возникает и осознается вера. Вера есть стержень, опора сознания, позволяющая судить о правильности поступка и всего пути в целом.
Мы верим не потому, что нелепо, а потому, что людям правильно доверять и верить своей земле, небу, свету, теплу, родителям, прадедам, и вообще течению времени. Со всем этим, вера связывает душу. Такая вера — живая драгоценность, дающая вечный источник силы и вдохновения.
Вера
1. Вера дает особое отношение к мифу. Миф без веры — сказка древних, не более чем повод для художественного творчества и поэтических сравнений. Без веры миф мертв. Без веры, его изучают представители гуманитарных наук так же как антропологи изучают скелет вымершего животного. Естественно, такое изучение не полно.
Все же посмотрим, какие выводы делают ученые о жизни мифов. В прошлом веке известный английский исследователь первобытной культуры Э. Тайлор провел классификацию мифов. Он разделил мифы на отражающие природные явления, на объяснительные (устройство мира), на мифы, основанные на искаженных описаниях действительности с участием легендарных (исторических) личностей, а так же на мифы, распространяющие этические и политические учения. Можно, разумеется, привести и другие виды классификаций. Миф оказывается очень пластичным образованием, и даже само определение мифа оказывается различным у различных ученых.
Что же для ученых есть миф? Оказывается, миф есть посредник между человеком и его страхом. Миф — это обломки другой правды, восходящие к другому типу культуры. Миф — это аллегория и иносказание (Бэкон). Отражение исторических событий (Геродот). Мифы — образы закрепленные в слове и ставшие достоянием коллектива. Миф — это примитивная наука для объяснения обрядов (Фрезер). Миф всегда и обязательно есть реальность, он не выдумка (Лосев). Миф — небылица в лицах, (немецкая школа Гримма).
Афанасьев полагал, что мифы рождаются из за потери первоначального смысла слов, так что в устойчивых словосочетаниях люди стали принимать одни слова за другие, что привело к появлению фантастических связей предметов, а далее, поскольку эта фантастика не могла быть объяснена, возникла языческая вера.
И так далее. Каждый исследователь в свое время добавил свою фразу, авторство многих из них уже потеряно. Все это творчество ни сколько не приближает нас к пониманию мифа. Жажда понимания остается не удовлетворенной, а тайна сути мифа не раскрытой.
Про миф можно сказать много связных и логичных слов. Но при всем этом миф не может быть понят в рамках отстраненного подхода. Когда ученый желает видеть и понимать миф снаружи, он не может найти то, что увидел бы изнутри, если бы проникся этим мифом и жил им. Причина такого одностороннего взгляда состоит в том, что наука желает понять миф разумом, в то время как миф опирается и управляет бессознательным началом человека. И в обществах, где рассудок абсолютно господствует над духом, мифы не рождаются, там рождаются лишь сплетни.
Очевидно, рождение мифа возможно только на самой границе человеческого познания, где разум не имеет опоры и где он вступает в мир догадок. Поэтому наука не смогла дать нам ответы на жизненно важные вопросы. Что есть миф? Как переживал миф тот, кто в него верил? Нет ответа и на вопрос: какие были и какие есть у славян мифы?
2. Признав бессилие аналитического подхода к постижению мифа, мы
Работа с мертвым мифом оказалась совершенно бесполезной. Будем же работать с мифом живым. Работа с мифом живым означает мифотворчество. Мифотворчество не предполагает сознательный обман народа или сознательное фантазирование.
Современным мифотворчеством является стремление восстановить наши мифы на основе известных источников и волшебных сказок. Такую попытку, например, сделал Бус Кресень в "Песнях птицы Гамаюн" и в "Звездной книге Коляды". Нет сомнения, что наши волшебные сказки произошли от наших древних мифов. И это оправдывает мифотворчество как реконструкцию.
Кроме этого, под мифотворчеством будем понимать бессознательный, чувственный процесс переживания мифа, в котором он эмоционально переживается и неизбежно дополняется новым пониманием, и новыми образами. Сперва они носят художественный характер, но потом могут приобрести характер и религиозный (перейти из состояния легенды в состояние мифа).
3. Чтобы работать с мифом живым, нужно хотя бы частично доверять и подчиниться ему. Чтобы это произошло, надо выйти из потока обыденной жизни и сменить состояние психики с обыденного на не обыденное. Наиболее полно этого добивается талантливый артист или шаман в процессе камлания. Он помещает себя внутрь мифа и становится в нем действующим лицом. Соответственно, его мифологическая картина несколько изменяется в зависимости от его деяний. Для иллюстрации этого сделаем переход в мифологическое состояние посредством смены стиля изложения материала. Приведем фрагменты дневника, написанные по живым впечатлениям.
"…Благословенный месяц август. Отпуск, отдых. Предаюсь откровенному безделью. Брожу по лесу, купаюсь, созерцаю поля и облака, жгу костер, смотрю на звезды, на лунную дорожку на воде… Через несколько дней такой жизни, когда мысли пришли в состояние покоя и чувство городской повседневности отступило, невольно пришли рассуждения о смысле жизни. Что может оправдать созерцательную жизнь, когда главным оказывается сопереживание всему тому, что происходит в Природе? Почему хочется рассматривать формы облаков или старания насекомого, слушать как плещется рыба, ловить запах хвои или ждать в ночи падающей звезды?
Если не думать об извлечении из всего этого пользы, то невольно приходится рассуждать о тайных связях и смысле мироздания. Что соединяет все эти явления, большие и малые, мгновенные и вечные? Что соединяет меня с ними, и что дает всему сущему объяснение и оправдание?
Разум не может дать ответы на эти вопросы. Он просто отказывается от таких вопросов, полагая их неверно поставленными и ненужными. Но человек не только логически мыслит, он и чувствует. Его мозг слагается из двух равных частей, отвечающих за то и за другое, и мудрость в том, чтобы знать: где и сколько надо прикладывать практического разума, а где правильно обходиться лишь эмоциями, чувством, внутренним чутьем?
Чувствами мы познаем мир так же как и разумом. Чувства имеют свой характер развития. Чувства осмысляются по своему, по чувственному. Тот заключительный вывод, который нам дают чувства, мы понимаем уже в словах, и можем назвать его мифом, если зрелость наших чувств признали те, кто нас окружает. Во всяком случае, это не сказка и не фантазия. Чувственный опыт такая же реальность, как и опыт логический части нашего разума.
Созерцательный образ жизни может быть понят и оправдан только через мифологическое мышление. Через мифологию жизнь и обретает смысл…