Книга стихов «Орфей»

Бореев Георгий

ДИАЛОГ С ЗАЙКОЙ

– Я вчера вспоминал о Вас, милая зайка! – Я ж как вспомню Ваш смех – Сразу волосы дыбом… – Я вчера проходил мимо Вашего сайта… – Спасибо!

СЕДОЙ МАЛЬЧИШКА

Кружилось небо грозовое низко, И дождь стучался день и ночь подряд В подножье небольшого обелиска, Стараясь достучаться до солдат. Потом ветра для них зарю трубили, Дымился эхом журавлиный крик… Однажды из рассерженной могилы Восстал седой мальчишка – как старик. Стоял боец, прикрыв глаза рукою, Гранаты по карманам разложив, И над зачеркнутою им строкою Хрипело

и рыдало слово «Жив!»

* * *

Нас пули стригли не по росту. Мы в штыковую шли, не зная, Что из полка одна лишь рота Пробьется от Мамая – к Маю. Пробилась рота, зубы стиснув, Сквозь гром боев в чужой сторонке… О. сколько в поле обелисков, Ушедших в землю, как воронки…

* * *

Текут березы строго и красиво, Впадают, словно реки, в облака, И сеют облака по всей России Соленые горючие снега… Снежинки – на кавказские тропинки, Снежинки – на лафеты батарей, Зимой и летом падают снежинки На реденькие кудри матерей…

КУКИШОНОК

В стихах неразрешенных, И даже в «Стихи.ру» Кукует кукшОнок, Подкинутый ЦэРу. Парторг здесь неуместен. Я тихо посижу – Услышу: «Же не манж па», Увижу: «Па си жур…» Лета к суровой Позе Клонят… или счета?.. Кукует фиг на возе, Навоз – и ныне там. Кукует он – бес славный – Про то, как генеал Трагедию Беслана, Воспев, загнал за нал. Кукиш, как будто Феникс, Кукует из огня – О новой птице Феликс Для завтрашнего дня. Дорогу к сраму дулом Мостит какой-то тать. А мы – смешно подумать… А шутка ли сказать? Поет нам на чухотке, На вечной мерзоте, Кукиш: – Что жизнь – лишь ходка, А судьи – еще те!..

* * *

На саване карманов нет, Не можем взять мы злато: Лишь опыт самых горьких лет Берем в свой Дом крылатый…

ЦЫГАНОЧКА

Расковано шагал я к эшелону Средь выпившей на проводах толпы, И вылетала из аккордеона «Цыганочка» на уличную пыль. И рассыпалась пляска по дороге, И чей-то хлопал в воздухе платок. И тут навстречу вынырнул безногий – Подшипники коляски вместо ног. С каким азартом он глядел на пляску, Какая страсть сгорала в желваках!.. И вдруг он отстегнул свою коляску… Пошел… не в такт аккордам… на руках… Пошел, сжав зубы, пальцы растопырив… И, холодея, расступился круг, И в тишине клубились кудри с пылью Над парою босых разбитых рук…

ДОКТОР ЛЮБА

Ух, колючие шинели. Помню Солнце в том краю, Где на грудь четвертой ели, Я равнялся, как в строю. Помню вечер в карауле, Пики елей у реки. Пролетали, словно пули, Над моим постом жуки. И плыла ко мне на лодке Доктор Люба, лейтенант, Что-то пела, а в пилотке – Две кувшинки, словно бант. Мне бы крикнуть, по уставу Резко вскинув автомат: «Не положено здесь плавать, Поворачивай назад!» Мне бы крикнуть ей: «Девчонка! Головой рискуешь, стой!» Но она смеялась звонко: «Э-эй, встречай, мучитель мой!» …Люба, Люба, ты мне люба! Не испытывай судьбу: За

твои глаза и губы Я готов – и на «губу»!

НА ЛУГУ

Сочный луг стоит нескошен. На лугу пасутся: лошадь, Кот, коза, еще корова... Волк пришел!..
– Считаем снова. На лугу пасется ко... ко...? Ха-ха, не корова! Пейте, детки, молоко И считайте снова! На лугу собака Колли, Что прогнала волка. А еще там дядя Коля «Со своей двустволкой. Сколько "ко" по травам ходят На некошеной природе?

* * *

Государствам Восточной Европы Мы несем Прометеев огонь – Не замерзнут у них Пенелопы. Прометеев, ты слышал? Огонь!

* * *

Время лечит раны и восторги – Я перелечился, черт возьми: Не остыну от любви и оргий С женщинами – вечными детьми. Не напился этим горем, вроде – Уступать пора для молодых. Сердце посияло и заходит, Обогрев хороших и плохих. Всех целую – падших и огромных! Жизнь моя – смесь духа и земли – Это сны, которые запомнил, А не годы, что по мне прошли…

РОЖОК ИЗОБИЛИЯ

Падают русые мальчики В жарко затопленный ад. Не на гитаре их пальчики – Впаяны пальцы в приклад. Кукишем вылезла Кушка им И комендантский Кавказ… Круто усыпан веснушками Ветер с ущелий и баз…

* * *

Люди топятся в стакане, В Интернете и ТэВэ – Я тону в Иксигрекстане, В злой соленой синеве. Я сжимаю автоматный Изобилия рожок: От Кубинского заката Сыплет пепел на Восток. То в дыру Ферганской вспышки, То меж Грозненских аллей Падать выпало мальчишкам, Раз на троне – мавзолей…

* * *

И пчелы все голы, Все в робах – как люд. И люди, как пчелы – Все взятки берут.

КРАСНОЕ ПЯТНО ИСТОРИИ

Мы, салаги, – пороха не нюхали, Но бежали выполнять приказ. Солнце, молодое, лопоухое, Ужасаясь, пряталось от нас… Падали мы, – стрелянные птенчики, – И чужие боги всех мастей Слушали медали, как бубенчики. На груди любовников смертей. Остывала вражья территория, Онемев от нашего броска. Стало белое пятно Истории Красным от липучего песка…

ЗДЕСЬ ТАКИЕ НЕ ЖИВУТ

Пыхтит вдоль «Ново-Ленинских» аллей Автобус мой под цифрою тринадцать, И валит желтый снег из фонарей, И мрак скрипит под метлами акаций. Товарища встречаю своего В резиновой автобусной толкучке: – Эй, стариканыч, как там «ничего»? – Да помаленьку, забегай с получки! Конечная, приехал, боже мой! Пока слечу по улице до дома, Соседский пес увяжется за мной, Три короба набрешет про знакомых. Мне дверь мою не сразу отопрут… И дикая домашняя хозяйка Процедит: «Здесь такие не живут!» И выглянет хозяин в тесной майке. Как не живут «такие», черт возьми? Я здесь прилежно мучился любовью, Гонял футбол с костлявыми детьми И на заводе продавал здоровье… Куда теперь – на звезды, на мороз?.. До мундштука скурю я папиросу, Закашляюсь, и говорливый пес В мою ладонь уткнется мокрым носом…