Книга Страшного суда

Уиллис Конни

Киврин, увязая в снегу, обошла падуб с другой стороны. Там что-то белело сквозь деревья, и она надеялась увидеть ту самую березовую рощицу, но это оказалась просто застрявшая между стволами ветка, укутанная снегом.

Подошла Агнес, а за ней Рош с устрашающим разбойничьим ножом. Киврин думала, что теперь, когда выяснилось, кто он такой, наваждение пропадет. Как бы не так, священник, нависавший с ножом над Агнес, по-прежнему выглядел лиходеем.

Он подал девочке дерюжный мешок.

—Держи раскрытым, вот так. — Нагнувшись, он показал,

как отвернуть края мешка, чтобы удобнее было держать. — А я буду складывать. — Не обращая внимания на колючие листья, он принялся срезать ветви. Киврин принимала их у него и осторожно, чтобы не поломать жесткую листву, опускала в мешок.

— Отец Рош, — начала она. — Я хотела вас поблагодарить за помощь во время моей хворобы и за то, что вы привезли меня в дом, когда...

— Когда ты упала, — закончил он за нее, перерубая неподатливую ветку.

Киврин, собиравшаяся сказать «когда на меня напали в лесу», удивилась такой неожиданной формулировке. Да, она действительно упала с коня. Может, именно тогда отец Рош и появился? К тому моменту они отъехали уже достаточно далеко от переброски, и он, получается, не знает нужное место? И все-таки она отчетливо запомнила его именно там, на поляне.

К чему попусту гадать?

— Вы знаете место, где Гэвин меня нашел? — затаив дыхание, спросила Киврин.

—Да. — Отец Рош перепиливал толстую ветку.

Киврин почувствовала, как слабеют колени от нахлынувшего облегчения. Он знает, где переброска!

— Это далеко?

— Нет. — Он отломил ветку рукой.

— Отведете меня туда?

—Зачем тебе? — полюбопытствовала Агнес, широко расставляя руки, чтобы не закрывался мешок. — Вдруг разбойники еще там?

Судя по взгляду Роша, он задавался тем же вопросом.

— Надеюсь, увидев то место, я смогу вспомнить, кто я и откуда.

Отец Рош осторожно, чтобы не поранить острыми листьями, вручил ей ветку.

— Я тебя отведу.

— Спасибо!

Как хорошо... Она уложила ветку к остальным, Рош завязал мешок и закинул его на плечо.

Показалась Розамунда, волоча по снегу свою добычу.

— Вы еще не закончили?

Подхватив и ее мешок, отец Рош навьючил их оба на ослика. Киврин посадила Агнес на пони, помогла взобраться Розамунде, а отец Рош, встав на колено, сцепил руки, делая подножку для Киврин.

Он усаживал ее тогда на белую лошадь, когда она свалилась.

Когда она упала. Она помнит, как его большие руки придерживали ее на спине коня. Но ведь они довольно далеко отъехали от переброски, зачем же Гэвин повез туда отца Роша заново? Она не помнит, чтобы они возвращались; впрочем, она вообще мало что помнит — все так зыбко и расплывчато. Наверное, в беспамятстве путь показался длиннее.

Рош вывел осла через ельник обратно на тропу и двинулся обратной дорогой. Розамунда пропустила его вперед, а потом сварливым голосом Имейн буркнула:

— И куда он теперь? Плющ в другой стороне.

— Мы едем смотреть то место, где напали наледи Киврин, — объяснила Агнес.

Розамунда

оглянулась на Киврин с подозрением.

— Зачем вам туда? Ваши вещи и повозку уже доставили.

— Ей думается, что это место может пробудить память. Леди Киврин, а если ты вспомнишь, кто ты такая, тебе придется ехать домой? — сообразила Агнес.

— Конечно. У нее есть своя семья. Она ведь не может быть с нами вечно. — Розамунда говорила это, только чтобы досадить сестре, и ей удалось.

— Может! — возмутилась Агнес. — Она будет нас нянчить.

— Зачем ей оставаться с такой нюней? — поддразнила Розамунда, посылая свою лошадь рысью.

—Я не нюня! — крикнула ей вдогонку Агнес. — Это ты нюня! Останься, я не хочу, чтобы ты уезжала, — вернувшись к Киврин, заявила она.

— Не уеду. Отец Рош ждет, поскакали.

Он стоял у дороги и, дождавшись их, двинулся дальше. Розамунда уже умчалась далеко вперед, только снег летел из-под копыт.

Перебравшись через небольшой ручей, они подъехали к развилке — дорога загибала вправо, вторая еще метров сто тянулась прямо, а оттуда резко уходила влево. Розамунда стояла на развилке, не трудясь сдержать нетерпеливо бьющую копытом и мотающую головой лошадь.

«Я упала с белого коня на развилке». Киврин попыталась припомнить деревья, дорогу, ручей — хоть что-нибудь из окружающего пейзажа. На тропинках, пересекающих Вичвудский лес, должны быть десятки развилок, нет никакой гарантии, что это та самая. Но очевидно, это была она. Отец Рош поехал направо и, свернув с тропы, углубился в лес, ведя за собой ослика.

Там не было ни верб у дороги, ни холма. Наверное, он ведет их той дорогой, которой вез ее Гэвин. Киврин помнила, что до развилки они довольно долго ехали через лес.

Вслед за отцом Рошем девочки свернули в чащу, Розамунда оказалась замыкающей. Почти сразу им пришлось спешиться и вести коней в поводу. Рош двигался напролом, безо всякой тропы, увязая в снегу, подныривая под ветки, сыплющие снегом за шиворот, и огибая колючий терновник.

Киврин пыталась запоминать дорогу, чтобы потом вернуться, но все сливалось в однообразную череду. Правда, пока лежит снег, можно отыскать по следам. Надо будет добраться сюда одной, пока он не растаял, и пометить путь зарубками или тряпочками на ветках. Или хлебными крошками, по примеру Гензель и Гретель.

Теперь Киврин осознала, как легко было заблудиться в лесу и Белоснежке, и принцам. Уже через несколько сот метров Киврин перестала понимать, где осталась дорога, даже отпечатки ног и копыт не помогали. Гензель и Гретель могли проплутать в этом лесу хоть полгода, так и не выйдя домой. И к пряничному домику тоже.

Ослик остановился.

— Что такое? — спросила Киврин.

Отец Рош отвел его в сторону и привязал к ольхе.

— Пришли.

Нет, это не переброска. Даже не поляна, просто пятачок под кроной раскидистого дуба. Под шатром из голых веток темнела чуть припорошенная снегом земля.