Книга убийств
Шрифт:
Майло рисковал напрасно: Николас Дейл Хансен никогда не привлекался к суду.
Оставалось лишь вернуться домой и сесть за компьютер. Или попросить Алекса, настоящего фанатика лэптопа, научившегося вылавливать в сети самую неожиданную информацию.
Майло прошел пешком два квартала до оставленного на обочине «тауруса». Смешавшись с утренней толпой, достал сотовый телефон и набрал номер — как и множество других бредущих мимо него леммингов. Рано или поздно у всех будет рак уха или еще какая-нибудь гадость, но сейчас Майло испытывал радость, что ничем
Алекс поднял трубку после первого гудка, и Майло показалось, что он уловил в голосе друга разочарование. Ждал звонка Робин? Как у него дела на этом фронте?
Майло попросил Алекса проверить Николаса Хансена.
— Странно, что ты заговорил о нем, — сказал Алекс.
— О да, совсем забыл, — проворчал Майло. — Ты же у нас Нострадамус.
— Нет, просто у меня полно свободного времени, — ответил Алекс. — Информацию о Хансене отыскать совсем не трудно. Как думаешь, чем он зарабатывает на хлеб?
— Он неплохо учился в средней школе, наверное, теперь занимается финансами для каких-нибудь воротил?
— Он художник. Рисует картины. И очень неплохой, если статья о его выставке в нью-йоркской галерее соответствует истине.
— Художник, который снимает квартиру в Беверли-Хиллз и ездит на роскошном лимузине?
— Успешный художник, — уточнил Алекс. — Его картины стоят от десяти до тридцати тысяч долларов.
— И он их печет, как блины?
— Не похоже. Я позвонил в галерею и сделал вид, что я коллекционер, заинтересовавшийся работами Хансена, но мне сказали, что все его картины проданы. Хансена называют современным последователем старых мастеров. Он сам создает красители, делает собственные рамы и кисти, накладывает несколько слоев краски и глазури. Процесс создания такой картины требует много времени, хозяйка галереи заявила, что Хансен за год выставляет на продажу всего четыре или пять картин. Она даже намекнула, что сожалеет о том, что он так медленно работает.
— Четыре или пять картин в год означает, что он зарабатывает не больше ста пятидесяти тысяч, — заметил Майло. — Одна аренда дома обходится дороже.
— К тому же галерея берет около тридцати процентов, — добавил Алекс. — Что-то здесь не сходится. — Он немного помолчал. — Надеюсь, ты не станешь меня ругать, но я съездил к его дому. Роскошное место — особняк в старом испанском стиле. На подъездной дорожке стоит новый темно-зеленый «БМВ», по цвету похожий на мою «севилью». Майло рассмеялся.
— За что же мне тебя ругать? Какая разница? Нет, все в порядке, если только ты не постучал в его дверь и не обвинил ублюдка в убийстве. Впрочем, я бы сам с удовольствием это сделал. Знаешь, круг начинает сужаться.
И он рассказал Алексу об утонувшем Люке Чепмене.
— Еще один несчастный случай, — ответил Алекс. — При обычных обстоятельствах я бы сказал: «Понятно», но в последнее время ты стал слишком раздражительным.
— Ну так скажи. Я дам тебе новокаин, а уж потом начну пытать.
Алекс вежливо посмеялся.
— Я также мельком взглянул на Хансена — или того, кто живет
— Художник, — сказал Майло, — и независимым источником дохода выкатывается к машине в домашней одежде, и вообще делает что пожелает. Справедливо устроена жизнь, не так ли?
Некоторые вещи Майло предпочитал делать после наступления темноты, поэтому он поблагодарил Алекса, попросил соблюдать осторожность и обещал позвонить утром.
— Что еще я могу для тебя сделать, крутой парень? Майло с трудом подавил желание ответить: «держаться подальше от этой компании».
— Сейчас больше ничего не надо делать.
— Ладно, — ответил Алекс.
В его голосе определенно послышалось разочарование. Майло хотел спросить о Робин, но в последний момент все-таки промолчал.
Он отложил телефон в сторону и подумал о Джейни Инголлс. Ее жизнь оказалась такой короткой, а смерть ужасной — зачем Бог вообще позволил ей появиться на свет?
Ему пришлось еще раз преодолевать пробки в центре города — наступил час пик. Майло решил, что Рику лучше всего провести несколько дней в каком-нибудь удобном мотеле. Несомненно, Рик будет возмущаться, но в конечном счете согласится. Только очень сильно обидится и замкнется в себе.
Разговор получился тяжелым, но Майло удалось убедить Рика переехать в отель. За долгие годы совместной жизни они научились тщательно выбирать поле сражений.
Майло вернулся домой к пяти часам.
Он остановил машину, немного не доехав до подъездной аллеи.
Там стоял автомобиль.
«Порше».
Майло огляделся по сторонам, но не заметил рядом никаких подозрительных машин и только после этого подъехал на своем «таурусе» вплотную к «порше». Автомобиль выглядел совершенно нормально — никаких царапин или недостающих деталей. Более того, его самым тщательным образом вымыли. Рик всегда старательно ухаживал за «порше», но последний раз приводил его в порядок… в субботу. Большую часть недели Рик держал машину в гараже, однако в последние два дня оставлял на улице, чтобы сразу же ехать в больницу на дежурство. За два дня на белой краске грязь становилась заметной.
Кто-то самым тщательным образом выскоблил проклятый автомобиль.
Еще раз осмотревшись, Майло положил руку на пистолет, вылез из «тауруса», подошел к «порше» и осторожно коснулся выпуклого крыла.
Оно блестело — вымытое и отполированное.
Майло заглянул внутрь — и здесь кто-то постарался: ни единой пылинки. Тут только он обратил внимание на водительское сиденье.
На нем лежал коричневый бумажный пакет.
Еще раз осмотрев квартал, Майло опустился на колени и осмотрел днище «порше». Ничего постороннего, никаких тикающих игрушек. Он распахнул багажник — все в порядке. Майло сам не раз занимался двигателем и механикой машины и прекрасно ее знал. Нет, нигде не появилось ничего нового.