Книга вторая. Мечта обретённая
Шрифт:
– Для дальнейших размышлений.
– Что ты называешь размышлениями?
– Обработку знаний.
– Зачем тебе нужна обработка?
– Для встраивания в картину мира.
– Кто создал твою картину мира?
– Я сам.
– Для чего?
Монах озадачился. Для чего - он не знал.
Он неосознанно опустил голову, и Альден вскинул, направляя на него, сжатый кулак:
– Не двигайся!
– Не двигаюсь, - озадаченность скачками перерастала в ошеломление непонятностью происходящего.
– Ты
– Именно.
– Но почему?
– А ты сам подумай, - голос императора дрожал от напряжения.
– Думаю, - почти жалобно ответил Монах.
– Не понимаю. Вообще ничего.
– Ты Одиночка?
– Д... да.
– Как у тебя появилась эта мысль?
– Мне сказали...
– Кто?
– Другие Одиночки.
– Это они так представились или ты сам решил?
– Они.
– Как ты можешь доказать самому себе, что ты именно Одиночка?
– Я... знаю то, что знают Одиночки. И умею то, что они умеют.
Альден закусил нижнюю губу, обдумывая услышанное.
– Что-нибудь, чего не знаю я?
– Я не знаю... Нет, знаю!
– мысль вспыхнула в голове Монаха так неожиданно, что он непроизвольно подался вперёд, заставив императора напрячься ещё больше.
– Маркус говорил, что вы не владеете координатным перемещением?
– Что это?
– кажется, Альден тоже удивился. Конкретизировал: - Что ты под этим понимаешь?
– Я... но...
Сознание снова замкнуло. Когда-нибудь это должно было произойти: "новые" контуры мышления не могли не вступить в конфликт со "старыми". Но Монах не предполагал, что это случится в настолько неподходящей ситуации.
– Говори, - велел император.
– Ты ведь Правитель, - тихо озвучил суть проблемы Монах.
– Я не могу сообщить тебе принцип. Не должен.
– Я не знаю ни одного элемента этого принципа?
– Маркус говорил, что ни один Правитель его не знает.
Альден, тоже нервничая всё сильнее, размышлял. Наконец, решил:
– Слушай меня и ничего не делай. Переместись на два метра назад себя. Так, чтобы остаться у меня на прицеле. Если отклонишься больше чем на пару градусов, я приму меры. Ты меня понял?
– Да.
– Перемещайся.
Монах сформировал образ, задал параметры, вдохнул в него энергию. Почти никаких ощущений не последовало, только картинка перед глазами поменялась: словно порыв ветра пронёс его сквозь спинку скамейки и оставил ровно на два метра дальше, переведя в стоячее положение.
А затем произошло то, чего Монах не видел ни в одном из предположений, - у Альдена подломились ноги и он упал вперёд на колени.
– Ты Одиночка, - прохрипел император. Закашлялся.
– Я могу приблизиться?..
Вместо ответа Альден издал непонятный звук, который было совершенно непонятно как трактовать. Впрочем, он тут же сам пояснил:
– И ты меня ещё спрашиваешь?
Восприняв это как руководство к действию,
Вновь оказавшись на ногах, император уставился на него выпученными глазами:
– Ты всё-таки Одиночка!
– Ну... да, - Монах пожал плечами.
– Ты действительно знаешь Маркуса?
– Да, всё, как я сказал. Я ни в чём не врал.
– Я... не сразу включил детектор. Поэтому не знал.
Помолчав, Монах рискнул поинтересоваться:
– Ты расскажешь, что сейчас было? Как-то совершенно непонятно.
– Ещё бы было понятно, - Альден невесело хмыкнул.
– Я принял тебя за биоробота. Которому заложили сознание, нужную память и отправили ко мне с какой-то целью. Выведать информацию, например.
– Биоробота?
– тупо повторил Монах. Правитель вздохнул:
– У нас тут война вообще-то. А на ней чего только нет.
Война. Диверсии.
– Я мог догадаться. Мог ведь...
– Монах сокрушённо покачал головой.
– Даже в голову не пришло.
– Тебе и не положено, ты ведь Одиночка, - на последнем слове тон Альдена едва уловимо изменился, словно он с величайшим трудом удержался от того чтобы вздрогнуть.
– Я не такой, как все, - к удивлению Монаха, его собственная фраза тоже прозвучала как-то странно. Как если бы в ней скрывался гораздо больший смысл, чем заложенный, и он об этом знал. Но боялся признавать.
– О да... Ещё ни с одним Одиночкой у меня такого театра не было. Пошли сядем?
Когда они оказались на скамейке, Монах на автомате дёрнулся, чтобы сложить ноги под себя, но вовремя опомнился: он не на своей территории. Нужно вести себя соответственно.
Альден, по-видимому, заметил его движение. Со вздохом сказал:
– Располагайся как хочешь. Не мне теперь ставить тебе правила.
– Ничего страшного, я сам виноват.
– В чём? Что я мог тебя убить?
Монаха передёрнуло, когда это слово, как конверт, вскрылось и развернулось в его сознании всеми гранями своего смысла.
– Думаю, да. Ты ведь не желал мне зла, а действовал по обстоятельствам.
– По обстоятельствам...
– Альден махнул рукой.
– Ты про свободу в понимании Правителей спрашивал? Вот она. Действия по обстоятельствам. Ничего нет, кроме этих обстоятельств. Как тебе со стороны? Нравится?
– Как так?
– не понял Монах. Приготовился слушать.
– Ты всё ещё хочешь говорить об этом?
– император слегка удивился.
– Ну, смотри. Вот вас где-то полсотни человек, у вас есть определённая общая деятельность. Появляется специальный человек, который берёт её организацию на себя. Теперь сбор объявляют не каждый самостоятельно, а при возникновении необходимости говорят этому человеку: есть дело, нужен общий сбор. И человек сам всех собирает. Вкладывает свои силы в общее дело. Может такое быть?