Книга вторая. Мечта обретённая
Шрифт:
Нервы закручивались в жгуты от борьбы холодного чувства собственной беспомощности и нежелания сдаваться. Взгляд дёргано скакал по комнате в поисках чего-либо, за что можно было бы ассоциативно зацепиться и переломить ситуацию, но никак не находил...
Пока, наконец, не упал на альденову гитару. Практически случайно: любимый своим владельцем инструмент валялся в дальнем углу, словно потерявший смысл полированный кусок дерева. У Кейры перехватило горло от ощущения неправильности - которое тут же нацепил на себя клубок остальных переживаний.
Всё из-за войны. Чертовой войны, вынуждающей бросать всё,
– Отпустите меня в мой сон, - прошептала девушка всплывшие в голове строчки, отстраняясь от происходящего и не видя ничего перед собой.
– Там поёт серебряный дождь...
Альден затих. Чуть поднял голову - Кейра почувствовала направленный взгляд.
– Гитара, - тихо произнёс император.
– Что?
– Кейра вздрогнула.
– Возьми гитару.
– Я...
Не собиралась петь. Не хотела петь. Уже несколько лет как не играла. Вообще не готовилась.
Альден повёл головой в направлении угла; гитара поднялась в воздух и сама поплыла через комнату, избавив девушку от мук выбора.
"Только бы не запутаться в переборе", - успела подумать Кейра, принимая инструмент.
Отпустите меня в мой сон, там поёт серебряный дождь.
Там заждался меня мой конь, но следов в траве не найдёшь.
Там горит на окне свеча - дом, в котором помнят и ждут,
Где не тронет меня печаль, где беда и боль не найдут.
Отпустите меня домой, там застыли стихи в огне.
Этот дождь, он пришёл за мной, этот дождь вспомнил обо мне.
Смотрит осень в мои глаза - неподвижно-янтарный взгляд,
Серой птицей небо в слезах. Кто сказал, что нельзя назад?
Лабиринт размытых дорог рассечёт дождя серебро.
Кто изменит проклятья срок, прочитав слова над костром?
Сине-бархатный взмах крыла, серебристо-печальный звон.
Это
Закончив, девушка не без облегчения выдохнула: некоторое количество эмоций ушло в песню и прекратило разрывать её изнутри. Посмотрев на единственного слушателя, она с удивлением поняла, что ему тоже стало легче: дыхание Альдена выровнялось, руки перестали ходить ходуном.
– Можешь... ещё?
– спросил император.
Большого желания снова бросаться на риск не было - новую песню придётся обдумывать с нуля. Но выбора ни в одной из плоскостей не оставалось.
– Только закрой окна, сквозит.
– Есть, - кивнул Альден, не сделав ни единого движения.
Подумав, Кейра решила попробовать немного сдвинуть эмоциональный фон.
Вместе с запахом выжженных солнцем полей
Тёмной птицею в сердце входит новая осень.
Ты плетёшь свой венок из траурных лент,
Из увядших цветов и почерневших колосьев.
Но кто знает, чем обернутся холода и потери
Для того, кто умел верить,
И кто знает, когда над водою взойдёт голубая звезда
Для того, кто умел ждать...
Кажется, Альден оценил. Когда песня закончилась, он поднялся и прошёлся по комнате.
– Дальше?
– уже сама предложила девушка. Голос чуть дрогнул от волнения.
– Если не сложно.
И она продолжила. На ходу вспоминая весь свой репертуар и корректируя его, чтобы не возникало диссонансов с обстановкой. Несколько раз рука соскользнула, несколько раз вылетели из головы строчки, но император не обращал на это никакого внимания. Сама же Кейра не рисковала откладывать гитару, и всё играла... Хотя, конечно, больше пела - в своём владении голосом она была уверена больше.
Прошло около часа, когда Правительница поняла, что в запасе осталась всего одна песня. Альден к этому времени почти пришёл в норму; мрачный и потрепанный, но зато с живыми глазами, он сидел напротив и думал о чём-то своём. Стена между ними давно исчезла, и физическая, и психологическая.
– Можно тебя попросить?
– М?
– Альден поднял голову. Кейра закусила губу, набираясь решимости.
– Сделать перерыв на чай. И... выпей, пожалуйста, какой-нибудь элексир. Успокоительный.