Книга желаний
Шрифт:
— Надо вдоль берега.
— По течению или против?
Он призадумался.
— По течению. Должна ж она куда-то выходить!
Разочаровывать его информацией о том, что подземные реки вовсе не обязаны выходить на поверхность, и прекрасно чувствуют себя в толще недр земных — кажется, у людей принят именно этот термин — я не стала. Вниз по течению, значит, вниз по течению, кто бы спорил.
— Лодку бы. — Мечтательно пробормотал толстый монах.
— А лучше сразу пароход. Или яхту.
— Что такое пароход? — Тут
— Яхта — это корабль. Пароход — тоже корабль, только он без паруса двигаться способен и по течению, и против него. — Парень мне нравился, поэтому и объясняла.
— А как он движется?
— Ногами. — Меченый прервал занимательную беседу. — Вперед.
Вперед, так вперед, ему лучше знать.
Мрачное место. Фома готов был поклясться — хотя клясться это великий грех — что сия подземная река несет свои черные воды к сердцу земли, а, может даже в преисподнюю. Не даром же святой Гринпис писал: "бойтесь черных вод, ибо они суть яд для души". Но брат Рубеус, да и брат Морли, шагали вперед безо всякого опасения. Неужто не боятся?
На всякий случай Фома повторял про себя слова молитвы, а еще держался рукой за скользкую стену. Он многое бы отдал, чтобы увидеть солнечный свет. Интересно, а вампирша скучает по солнцу? Для них свет смертелен, но ведь она когда-то была человеком. Философский вопрос настолько увлек Фому, что тот и про страх забыл, и про реку, и, самое печальное, про тварь, идущую впереди. Опомнился лишь, уткнувшись носом ей в спину.
— Я…Я споткнулся! — Фома поспешил выставить вперед факел, поскольку все источники утверждали, будто нечисть боится огня.
— Под ноги смотри, — посоветовало она, отводя руку с факелом. Нападать тварь не собиралась и Фома, оправдываясь, что вопрос вызван не его, Фомы, любопытством, а весьма и весьма важен для истории, спросил.
— А ты скучаешь по солнцу?
— По солнцу? — Она довольно дружелюбно поддержала Фому за локоть, помогая спуститься по скользкому склону. — Не знаю, а что?
— Людям тяжело без солнца. Ты же была человеком, пока не отреклась от Бога.
— Ну, допустим, отречение, душа и прочее здесь не при чем, но ты прав. Я была человеком. Только давно.
— Давно?
— Очень давно. Около пятисот лет назад.
От неожиданности Фома в очередной раз споткнулся, но вампирша не позволила упасть, и даже упрекать в неуклюжести не стала. Фома же пытался осознать услышанное. Пятьсот лет! Подумать только! Это же… Это…Она старше их всех, вместе взятых! Да она, наверное, видела, как строились эти подземелья. Нет, конечно, многие источники упоминали, что нежить живет дольше людей, но не настолько же! И ко всему вампирша не выглядела старой!
— По сравнению со многими своими сородичами, она еще ребенок, — пояснил Рубеус. Видимо, они разговаривали так громко, что он услышал.
— Это правда?
— Правда. —
— Не так мало, как хотелось бы.
— А вас гораздо больше, чем хотелось бы, — не осталась в долгу вампирша. А в следующую секунду земля вздрогнула. Раз, и еще раз. Фома упал бы, если бы не тварь, которая крепко держала его за рукав. Даже когда непонятная дрожь прекратилась, она не разжала лапу.
— Что это?
— Замок. Замок рухнул. — Вампирша сделала знак замолчать. Несколько секунд стояла, вслушиваясь в тишину, а потом вдруг заорала: — Весь груз на землю!
— Что? — Фома не понял, какой груз, зачем на землю, и вообще, она ошибается, такой замок не мог просто так взять и рухнуть!
— Река!
Вампирша быстро стягивала сапоги, самое странное брат Рубеус последовал ее примеру. И брат Морли тоже. Про людей, которыми командовала нежить, и говорить нечего. Фома тоже наклонился, чтобы расшнуровать ботинки, но получил тычок в спину.
— Раздевайся, а то утонешь.
Брат Морли повторять не стал и попросту содрал сутану, едва руку не вывихнув. Да что происходит-то? В следующую минуту Фому оглушил рев.
— Господи, спаси и помилуй, — пробормотал Морли. Фома хотел перекреститься, но руки сковало страхом.
Вода налетела черным валом и страх моментально исчез, уступая место одному-единственному чувству: желанию жить. Жить и выжить во что бы то ни стало. Река кружила, бурлила, рвала на части. Фома больше не понимал, где он находится, он барахтался из последних сил и молился. Господу, Пречистой деве, Пророку-Спасителю и всем Святым сразу.
Когда воздуха в легких почти не осталось, бурлящий поток вдруг вырвался на свободу и…
Первое, что увидел Фома — звезды, неправдоподобно крупные звезды на черном-черном небе, а еще слабые огоньки далеко впереди. Течение тянуло прочь от этих огоньков, но уже без былой ярости, как-то лениво, словно через силу. Водяной вал без остатка растворился в утробе реки.
— Эй… — Собственный голос в окружающей тишине показался очень-очень громким, но никто не откликнулся.
— Морли… Морли! Брат Рубеус! Вальрик! Кто-нибудь! — С каждым именем возвращался былой страх. Даже ужас: все утонули, все-все, и княжич, и толстяк-Морли, и суровый Рубеус и даже вампирша.
Святой Доминик утверждал, что для нежити вода — яд и предлагал окружать города каналами. Неужто был прав?
Ноги коснулось что-то холодное и большое.
— Морли!! — Завопил Фома что было мочи. — Кто-нибудь!!!
— Заткнись, — прошептал в ухо знакомый голос. Вампирша? Она жива? Жива и свободна, значит… От ужаса ноги свело судорогой и Фома пошел бы ко дну, если бы не холодная — да что там, ледяная — рука, ухватившая его за шиворот.
— До берега доплывешь? — поинтересовалась нежить.