Книга желаний
Шрифт:
Но гораздо большее удовлетворение принесла другая находка: сурового вида комната — должно быть секретариат или канцелярия — с солидным пластиковым столом, шкафами в потолок и толстыми папками с документацией. Чего здесь только не было: и отчеты по проектам, которые велись на территории "Научно-исследовательской лаборатории Љ13, сектор 3, кодовое название "Ассоль"", и ведомости по выдаче зарплаты, а так же приказы, уложения, служебные записки, личные дела персонала и многое, многое другое.
Значит, все-таки бомбу с ядом взорвали чужаки, свои для начала постарались бы уничтожить документацию и лишь затем приступили бы к ликвидации свидетелей.
Карл методично начал просматривать папки, не пропуская даже казалось
Удача улыбнулась на папке номер двадцать пять, в которой хранилась часть архива со служебными записками. Некий Лухин В.И. докладывал начальнику научно-исследовательского сектора лаборатории Авдину С.В. о положительных результатах полевых испытаний прибора МТ-275 дробь 3, особое внимание обращалось на взаимодействие излучения прибора с геомагнитным полем, вследствие чего отмечалось появление кратковременных геомагнитных аномалий и нарушение нормальной работы механизмов, попавших в зону испытаний. Лухин В.И. настаивал на проведении дополнительных тестов, а также увеличении мощности прибора МТ-275 дробь три.
Карл отложил отчет и таблицы с результатами в сторону — пригодятся. Судя по тому, что произошло спустя два года после написания данной бумаги, испытания на большей мощности прошли успешно, а прибор МТ-275 дробь три был использован в военных целях.
МТ — Молот Тора.
Повезло?
Близость цели возбуждала, и Карл с утроенной энергией принялся рыться в документах. Жаль, что в архиве сохранился лишь старый отчет, но оно и понятно: проект, скорее всего, засекретили, глупо надеяться, что вся остальная информация пребывала в открытом доступе. Но если она вообще наличествовала, Карл обязательно найдет. В конце концов, вскрыть сейф не так и сложно, заряды еще остались.
Часть 2. Неслучайные связи
Глава 1
В чудесной не промокающей одежде и со стаканом горячего бульона в животе погода не казалась такой уж мерзкой. Переход через реку запомнился лишь тем, что тонконогая лошадка с длинной мокрой гривой долго отказывалась заходить в воду, и Фоме пришлось даже перетянуть упрямицу хворостиной. Тот, другой берег, про который вампирша рассказывала всякие ужасы, выглядел довольно мирно: высокая, почти по брюхо лошади, трава, темная полоса деревьев в отдалении и гулкое уханье совы. Фома ожидал чего-то другого, а тут… обычный лес. И лошади тоже самые обычные, непонятно, отчего Селим так ими восхищался: низкие, с тонкими ногами, мохнатыми гривами и узкими спинами, Фома с трудом держался в седле, мокрые лошадиные бока выскальзывали из-под колен, а тряская рысь болью отдавалась в копчике. Зато слова в голове сами собой складывались в длинные, изящные фразы, хоть ты останавливайся да записывай. Брат Морли вряд ли похвалит за остановку, поэтому Фома старательно
"Жестокость, проявленная воинами, объяснима лишь яростью, горящей в сердцах человеческих, ибо слезы дев, кровь пролитая да дымящиеся стены крепости, отмщения требуют. Тяжело писать мне о зверствах учиненных в отношении людей мирных, пастухов да крестьян, коим пришлось отвечать за грехи сеньоров, но справедливости ради не могу обойти сей эпизод вниманием. Брат Рубеус, собрав воинов Господних да стражников князя Володара, окружил лагерь, а люди, по слову его, перебили всех, кто в лагере находился, не щадя ни больных, ни безоружных…"
Или про это лучше не писать? Тем паче Фома не был уверен, имелись ли в лагере больные или безоружные. Ладно, он потом решит.
"Княжич Вальрик, которого остальные еще до помазания стали величать князем, в битве той не участвовал, сказался немощным и ждал, когда за ним воротятся. Болезнь его — суть результат баловства глупого, когда княжич, желая выучкой военной похвастаться, вызвал братьев своих на поединок, да Господь наказал за гордыню…"
Про поединок Фоме рассказала служанка, которая хотела исповедаться, причем именно послушнику. Служанка хихикала, поправляла юбку, да норовила прижаться теплым боком, дескать, боится, что бесы али человек недобрый исповедь подслушают и во зло обратят. Знала служанка не так, чтобы много: княжича молодого братья недолюбливали дюже, никогда ни на тренировки, ни на охоту, ни на другую какую забаву не брали, а тут закрылись все разом и чего делали — непонятно. Только после дел этих княжича вампирша в общую залу за шиворот уволокла и зельями непонятными потчевала, а братьев отец Димитриус лечил: одному руку поломали, другому ногу, а третьему едва горло ни перегрызли.
К чему эта история вспомнилась, непонятно, но Фома на всякий случай сделал в памяти заметку написать и про нее, а то выборы князя — дело важное, властитель — это наместник Бога на Земле, следовательно, прежде чем назначать кого-либо, требуется доподлинно узнать, что из себя человек представляет. Фома решил приглядывать за князем, чтоб потом, ежели Святой отец совета спросит, правду рассказать.
Лес же тем временем становился все темнее и гуще, лошади, перейдя на шаг, ступали медленно, аккуратно, а люди не подгоняли — сломает конь ногу, так где ж тут нового возьмешь? Подобная езда навевала сон, но Фома мужественно держался: скоро уже рассвет, а значится и привал. Плохо, что из-за вампирши нельзя днем ехать, днем-то веселее и спокойнее, а то такое чувство, что в темноте твари всякие таяться и только ждут, когда же Фома отстанет или в сторону шагнет.
Жутко и темно.
Мир вокруг изменился, спроси кто, и Фома в жизни бы не ответил, когда произошло это изменение и в чем оно заключалось, но… мир стал другим. Темнее. Злее. Неприятнее. Смолкшие разговоры подсказывали, что подобное ощущение возникло не у него одного.
А деревья… деревья вокруг черные! И светятся! Ей Богу, светятся! Мягкий такой свет, черно-синий, точно перья у ворона, и едва заметный, должно быть из-за цвета. Белый-то легко увидеть, а ты попробуй-ка разгляди черной ночью черный свет.
Неужто такое возможно?
Выходит, что возможно. Фома покрепче прижал к груди сумку с рукописью. Об этом дьявольском месте нужно будет написать подробно.
Ближе к полуночи мы пересекли границу Пятна, и мир вокруг изменился настолько, что даже люди поняли. Наш разношерстный отряд безо всякой команды сплотился, разговоры смолкли, а брат Морли, перекинув трофейную винтовку поперек седла, предусмотрительно взвел курок. Правильно, лишняя предосторожность не помешает. Здесь кругом враги, причем такие, с которыми даже мне не приходилось сталкиваться. Да что там я — Карл опасался соваться на территорию Пятен.