Книги хроник трёх сестёр Die B?cher der Chronika drei Schwestern

Музеус Иоганн Карл Август

– Позорный продавец душ, – воскликнула она.

– О отец! О убийца! Ты жертвуешь своей плотью и кровью Молоху 1 ради постыдной наживы?

Граф, в остальном некрасноречивый, теперь наилучшим образом оправдал и извинил себя, так как его жизнь была в опасности. Но несчастная мать не переставала делать ему самые горькие упреки. Итак он избрал суверенное средство положить конец всякой словесной ссоре. Молчал и позволял своей даме говорить, сколько ей угодно, а тем временем уносил золотые яйца в безопасное место, осторожно раскатывая их перед собой. Для приличия Граф посвятил

три дня семейному трауру и думал только о том, чтобы начать прежний образ жизни.

1

Слово обозначает «царственный». Упоминающееся в Библии божество, которому приносили в жертву детей.

„Schandbarer Seelenverkaufer“, rief sie aus, „Oh Vater! Oh Morder! Opferst du um schandlichen Gewinn willen also dein Fleisch und Blut dem Moloch auf?“ Der Graf, sonst wenig beredsam, machte jetzt seine Rechtfertigung aufs Beste und entschuldigte sich mit der dringenden Gefahr seines Lebens. Aber die trostlose Mutter horte nicht auf, ihm die bittersten Vorwurfe machen. Er wahlte also das souverane Mittel, allem Wortstreit ein Ende zu machen, er schwieg und liess seine Dame reden, solange sie wollte, brachte indessen die goldenen Eier in Sicherheit und walzte sie vorsichtig vor sich her. Der Graf legte darauf wohlstandshalber drei Tage lang Familientrauer an und dachte nur darauf, seine vorige Lebensart wieder zu beginnen.

В короткое время замок снова стал обителью радости, раем прожорливых хвастунов. Балы, турниры и роскошные пиры сменялись каждый день. Девушка Берта при дворе своего отца сияла в глазах величественных рыцарей, как серебряная луна чутким странникам прекрасной летней ночью. Она обычно раздавала призы на рыцарских турнирах и каждый вечер танцевала с рыцарем победителем в первых рядах. Гостеприимство графа и красота дочери привлекали из отдаленных мест самых благородных рыцарей. Многие соперничали за сердце богатой наследницы, но среди многих женихов выбор был трудным, потому что один превосходил другого в знатности и богатстве. Красавица Берта прикидывала и выбирала до тех пор, пока золотые яйца, на которых граф не щадил напильника, не израсходовались. Графские финансы снова пришли в упадок, турниры были отменены, рыцари и оруженосцы исчезли в одночасье, замок снова принял облик руин. И графская семья вернулась к простым картофельным трапезам.

In kurzer Zeit war das Schloss wieder die Wohnung der Freude, das Paradies gefrassiger Wichtigtuer. Ball, Turnier und prachtige Feten wechselten taglich ab. Fraulein Bertha glanzte am Hofe ihres Vaters den stattlichen Rittern in die Augen wie der Silbermond den empfindsamen Wandlern in einer heitern Sommernacht. Sie pflegte bei den Ritterspielen den Preis auszuteilen und tanzte jeden Abend mit dem siegenden Ritter den Vorreihen. Die Gastfreundschaft des Grafen und die Schonheit der Tochter zogen von den entlegensten Orten die edelsten Ritter herbei. Viele buhlten um das Herz der reichen Erbin, aber unter vielen Freiwerbern hielt die Wahl schwer, denn einer ubertraf den andern Adel und Wohlgestalt. Die schone Bertha kurte und wahlte so lang, bis die goldenen Eier, bei welchen der Graf die Feile nicht gespart hatte, nun verprasst wurden. Die graflichen Finanzen gerieten wieder in den vorigen Verfall, die Turniere wurden eingestellt, Ritter und Knappen verschwanden allgemach, das Schloss nahm wieder die Gestalt einer Ruine an, und die grafliche Familie kehrte zu den einfachen Kartoffelmahlzeiten zuruck.

Граф с опаской бродил по полям, желая новых приключений, но никак не находил, потому что боялся волшебного леса. Однажды он преследовал стаю куропаток и так увлекся, что приблизился к ужасному лесу. И хотя он сразу не осмелился войти, но все же прошелся по краю леса и увидел там большой пруд, который он раньше никогда не встречал. В серебристых водах которого плавало бесчисленное количество форели. Этому открытию он очень обрадовался. На вид у пруда не было ничего подозрительного. Поэтому граф поспешил домой, взял сеть, а на следующее утро в хорошее время стоял на берегу, чтобы забросить ее. К счастью, он нашел в камышах маленькую лодку с веслом. Запрыгнул в нее, весело поплавал по пруду, закинул сеть, поймал за один раз больше форели, чем мог унести. Довольный своей добычей, он погреб к берегу.

Der Graf durchschritt missmutig die Felder, wunschte ein neues Abenteuer und fand keins, weil er den Zauberwald scheute. Eines Tages verfolgte er einer Herde Rebhuhner so weit, dass er dem schauervollen Wald immer naherkam, und ob er gleich sich nicht hineinwagte, so ging er doch eine Strecke am Waldrand entlang und erblickte da einen grossen Fischweiher, der ihm noch nie zu Gesichte gekommen war, in dessen silberhellem Gewasser er unzahlige Forellen schwimmen sah. Dieser Entdeckung freute er sich sehr. Der Teich hatte ein unverdachtiges Aussehen, daher eilte er nach Hause, strickte sich ein Netz, und den folgenden Morgen stand er bei guter Zeit am Ufer, um solches auszuwerfen. Glucklicherweise fand er ein kleines Boot mit einem Ruder im Schilfgrass, er sprang hinein, ruderte lustig auf dem Teich herum, warf das Netz aus, fing mit einem Zuge mehr Forellen, als er tragen konnte, und ruderte vergnugt mit seiner Beute dem Strande zu.

Примерно

на расстоянии брошенного камня от берега его маленькая лодка на полном ходу встала прочно и неподвижно, как будто села на мель. Граф тоже поверил в это и работал изо всех сил, хотя и тщетно, чтобы снова оказаться на плаву. Вода вокруг стала убывать, плавучее средство, казалось, зависло на утесе и поднималось высоко над водой. Неопытному рыбаку стало не по себе. Хотя лодка стояла как пригвожденная, граф, казалось, со всех сторон удалялся от берега. Пруд превратился в большое озеро, вздымались валы, ревели и пенились волны. С ужасом он увидел, что его лодку несла на спине огромная рыба. Он сдался своей судьбе, с тревогой ожидания, какой исход она принесет. Внезапно рыба нырнула, его ореховая скорлупа снова была на плаву, но через мгновение морское чудовище поднялось над водой. Открыло отвратительную пасть, как врата ада, и из темной глотки, как из-под земли, раздались громкие слова:

– Смелый рыбак, что ты здесь творишь? Ты убиваешь моих подданных? За это святотатство ты должен поплатиться своей жизнью!

Граф уже пережил столько рутины в своих приключениях, что знал, как вести себя в таких случаях. Вскоре он оправился от своего первого потрясения, когда понял, что рыба все-таки может говорить, и сказал очень дерзко:

– Господин Бегемот 2 , не нарушайте права гостя, угостите меня блюдом из рыбы вашего хозяйства, скажите мне: «Кухня и подвал тоже открыты для вас».

2

Бегемот – в христианской мифологии отрицательное духовное существо, демон физических желаний, в особенности обжорства.

Ungefahr einen Steinwurf vom Ufer stand sein kleines Boot in vollem Lauf fest und unbeweglich, als sitze es auf dem Grunde. Der Graf glaubte das auch und arbeitete aus allen Kraften, um wieder flottzumachen, wiewohl vergebens. Das Wasser verrann rings umher, das Fahrzeug schien auf einer Klippe zu hangen und hob sich hoch uber die Oberflache empor. Dem unerfahrenen Fischer war dabei nicht wohl zumute. Obgleich der Kahn wie angenagelt stand, so schien sich doch der Graf von allen Seiten vom Ufer zu entfernen, der Weiher dehnte sich zu einem grossen See aus, die Wogen schwollen auf, die Wellen rauschten und schaumten, und mit Entsetzen, sah er, dass ein ungeheurer Fisch ihn und sein Boot auf dem Rucken trug. Er ergab sich in sein Schicksal, angstlich harrend, welchen Ausgang es nehmen wurde. Urplotzlich tauchte der Fisch unter, seine Nussschale war wieder flott, doch einen Augenblick nachher war das Meerwunder uber Wasser, sperrte einen abscheulichen Rachen gleich der Hollenpforte auf, und aus dem finstern Schlunde schallten, wie aus einem unterirdischen Gewolbe, vernehmlich diese Worte hervor: „Kuhner Fischer, was beginnst du hier? Du mordest meine Untertanen? Den Frevel sollst du mit dem Leben bussen!“ Der Graf hatte nun bereits so viel Routine in den Abenteuern erlangt, dass er wusste, wie er sich bei dergleichen Gelegenheiten zu benehmen hatte. Er erholte sich bald von seiner ersten Besturzung, da er merkte, dass der Fisch doch ein vernunftiges Wort mit sich reden liess, und sprach ganz dreist: „Herr Behemot, Verletzt das Gastrecht nicht, vergonnt mir ein Gericht Fisch aus Eurem Weiher, spracht Ihr bei mir ein, so steht euch Kuche und Keller gleichfalls offen.“

– Нет, мы не такие с тобой закадычные друзья! – возразило чудовище. – Разве ты не знаешь закона сильного, что он пожирает слабого? Ты украл у меня подданных моих, чтобы их съесть, а я проглочу тебя!

Здесь свирепая рыба раскрыла свою глотку еще больше, как будто хотела проглотить корабль с человеком и мышами.

– Ах, пощадите мою жизнь! – крикнул граф. – Видите ли, я скудный утренний хлеб для вашего китового чрева!