Книги крови III—IV: Исповедь савана
Шрифт:
— Ух ты… Гляньте-ка! — Хмырь указывал на тропинку, погруженную во тьму. — Кто-то разбил фонарь.
— Тише ты, — шикнул на дружка Брендан и первым двинулся по дорожке.
Темнота не была совсем непроглядной. Отблески огней с ярко освещенной Арчвей-роуд пробивались сюда, однако, просачиваясь сквозь густую листву, они почти не давали света. Карни с трудом различал собственные руки, даже поднеся их к самому лицу. Такая темнота должна была отпугнуть от тропки всех прохожих, за исключением самых самоуверенных.
Когда приятели преодолели чуть более половины подъема, Брендан остановил их маленький отряд.
— Вот этот дом, — объявил он.
— Ты
— Я считал сады. Это он.
Изгородь, которой был обнесен сад, не ремонтировали давным-давно: Брендан легко сломал ее (шум заглушил рев припозднившейся фуры, прогромыхавшей по гудрону внизу), и все трое очутились внутри. Брендан двинулся дальше сквозь густые заросли дикой ежевики. Хмырь последовал его примеру и немедленно выругался, ободравшись о шипы. Брендан грубо велел ему заткнуться, затем обратился к Карни:
— Мы пошли. Когда будем выходить, свистнем два раза. Условный сигнал помнишь?
— Он же не слабоумный. Правда, Карни? Он справится. Мы идем или нет?
Брендан не произнес больше ни слова. Двое взломщиков выбрались из ежевичных зарослей и двинулись по саду. На лужайке, отделившись от тени деревьев, они превратились в два серых силуэта на фоне дома. Карни смотрел, как они приближаются к задней двери. Послышался шум: Хмырь ловко взломал замок, и пара проскользнула в дом. Карни остался в одиночестве.
Впрочем, не совсем — веревку у него никто не отбирал. Карни оглядел тропку в обоих направлениях; глаза его постепенно привыкали к темноте. Прохожих поблизости не было. Удовлетворенный, он вытащил из кармана шнур с узелками. Собственные руки казались ему призрачными, а узлы он и вовсе едва различал. Однако пальцы его действовали почти инстинктивно, вслепую ощупывая узлы. Как ни странно, за несколько секунд подобных манипуляций он продвинулся в решении загадки куда больше, чем за все предшествующие дни. Лишенный возможности видеть, он полностью положился на свое чутье, и оно сотворило чудо. И опять Карни охватило пугающее ощущение того, что узел обладает самостоятельной волей и принимает деятельное участие в собственном развязывании. Вдохновленные предчувствием победы, его пальцы скользили вдоль шнура с удвоенной аккуратностью, по наитию безошибочно выбирая нужные переплетения.
Карни снова оглядел тропку и удостоверился, что она пуста. Затем оглянулся на дом. Дверь оставалась открытой, однако ни Хмыря, ни Брендана видно не было. Он снова занялся более насущной задачей; от легкости, с какой узел вдруг начал распутываться чуть ли не сам собой, хотелось смеяться.
С глазами у Карни — очевидно, из-за нарастающего волнения — стало твориться что-то странное. Цветные всполохи редкостных, непередаваемых оттенков вспыхивали прямо перед ним, зарождаясь в сердце узла Свечение перекинулось на неутомимые пальцы Карни, и его плоть стала полупрозрачной. Он мог различить собственные нервные окончания, напитанные новообретенной чуткостью, и мелкие косточки пальцев — насквозь прозрачные, так что сквозь них виднелся нежный мозг. Цветные вспышки меркли столь же внезапно, как и загорались, а он продолжал трудиться в темноте, пока игра красок не вспыхивала снова.
Сердце грохотало в ушах. Оставались считанные секунды до того, как узел будет распутан, Карни чувствовал это. Переплетения просто разлетались от его прикосновений; теперь пальцы были послушными игрушками шнура, а не наоборот. Карни распутывал петлю за петлей, продевая сквозь них то один, то другой из оставшихся узлов, тянул
Цветные всполохи появились снова, однако на этот раз пальцы Карни остались невидимы. Зато из-под нескольких последних петель шнура стало что-то проглядывать. Оно билось, точно рыба, угодившая в сеть, и увеличивалось с каждым распутанным переплетением Молот в голове загрохотал в удвоенном темпе. Воздух вокруг стал вязким, словно Карни провалился в ил.
Послышался свист. Карни знал: этот сигнал что-то означает; но не мог вспомнить, что именно. Слишком много всего заполняло его мысли: густой воздух, гудящая голова, узел, сам собой развязывающийся в безвольных руках, в то время как фигурка в центре — извилистая, поблескивающая — на глазах росла и сияла ярче.
Свист раздался снова На этот раз его настойчивость вывела Карни из оцепенения. Он поднял голову. Брендан уже шел по саду, а Хмырь следовал за ним в нескольких ярдах позади. Карни успел лишь мельком отметить их появление, прежде чем развязывание узла вступило в завершающую стадию. Последняя петля распалась, и фигурка из ее центра бросилась Карни в лицо, стремительно разрастаясь в размерах Он шарахнулся, чтобы не лишиться головы, и странная тварь пронеслась мимо. Потрясенный, он угодил в заросли ежевики и свалился в колючие кусты. Над головой у него, точно колеблемая сильным ветром, шелестела листва. Дождем сыпались вниз прутики и листья. Карни пристально глядел на ветви, пытаясь различить странную фигуру, но она уже пропала из виду.
— Почему ты не отзывался, придурок недоделанный? — выругал его Брендан. — Мы уж решили, что ты слинял по-тихому.
Карни едва заметил появление запыхавшегося Брендана, продолжая разглядывать кроны деревьев над головой. В носу у него стоял неотвязный запах холодной тины.
— Давай пошевеливайся, — поторопил его Брендан, выбираясь сквозь пролом в заборе на тропинку.
Карни попытался встать на ноги, но ему мешали колючки, зацепившиеся за волосы и одежду.
— Черт! — донесся до него возглас Брендана из-за забора. — Полиция! На мосту.
Подоспел Хмырь.
— Что ты там забыл? — поинтересовался он у Карни.
Тот протянул руку.
— Помоги мне, — попросил он.
Хмырь ухватил его за запястье, но в эту секунду Брендан прошипел:
— Полиция! Смываемся!
Хмырь, разжав пальцы, нырнул в пролом изгороди и припустил вслед за Бренданом по Арчвей-роуд. Несколько отчаянных секунд у Карни ушло на осознание того, что шнур с двумя оставшимися на нем узлами исчез. Карни его не ронял, за это можно было поручиться. Видимо, шнур по собственной воле покинул его во время короткого разговора с Хмырем. Карни дотянулся до трухлявой изгороди и, держась за нее, поднялся на ноги. Нужно предупредить Хмыря о том, что сотворил шнур. Пусть даже там полиция — дело пахнет кое-чем посерьезнее, чем неприятности с законом.
Между тем Хмырь со всех ног улепетывал по тропинке. Поглощенный желанием сбежать, он даже не почувствовал, как шнур с узлами украдкой скользнул ему в руку. Брендан уже добрался до Арчвей-роуд и был таков. Хмырь отважился на ходу оглянуться через плечо, чтобы посмотреть, не гонятся ли за ним полицейские. Однако ничто не указывало на погоню. Даже если они и напали на след, рассудил Хмырь, никого им поймать. Если только не наткнутся на Карни. Хмырь замедлил бег, потом остановился и оглянулся назад, чтобы проверить, не бежит ли этот идиот следом. Но Карни даже не перебрался через забор.