Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?
Шрифт:
Ты считаешь себя счастливым человеком?
Думаю, счастливый человек – это тот, кто живет в гармонии со своей душой и своим окружением. Это счастье. Так не всегда получается, но по-другому и не может быть. Очень важно сохранять драйв. Например, для меня сейчас – это идея создания интересной коллекции и организации культурного центра. Когда уйду на пенсию, буду смотрителем музея или экскурсоводом. Думаю, в эпоху цифровизации материальные артефакты будут интересны людям. Мы же не роботы!
С
Как бы ты кратко сформулировал свои жизненные принципы?
Надо просто быть порядочным человеком. Я считаю, что мне это удалось, меня мама воспитала так. Не надо завидовать чужим успехам. Стоит быть уважительным к людям, которые тебя окружают Мы – на равных, только так команда работает. Это те принципы, которые позволяют развиваться, в том числе и нашему бизнесу. Борис Кузьмин
«Жизнь мы прожили по возможности честно»
Детство Бориса Александровича прошло в послевоенной Москве, он получил хорошее классическое образование в школе № 1 Московско-Рязанской железной дороги. Недобрав один бал в престижный тогда Московский институт химической технологии, устроился в ремонтный цех типографии газеты «Правда». И это определило дальнейшую судьбу. Кузьмин завороженно наблюдал за сотней линотипов. Их работа напоминала оркестр: звуки падающих матриц, набор… А метранпаж, словно дирижер, управлял всем этим. Отработав год в типографии, он уже сделал осознанный выбор и поступил в Московский полиграфический институт, который успешно закончил в 1960 году. Здесь же защитил диссертацию, и его жизнь на долгие годы оказалась связана с родным вузом. Начиная с ассистента, дошел до должности проректора по научной работе.
В 1978 году Бориса Александровича приглашают на очень ответственный пост руководителя Управления полиграфической промышленностью Госкомиздата СССР. В те годы оно распределяло все лимиты на полиграфические работы всех издательств и районной прессы.
Встречи с Борисом Александровичем – всегда большая радость для меня. А еще это уникальная возможность прикоснуться к живой истории, времени формирования советской системы книжной полиграфии. Сегодня мало кто помнит, с каким трудом можно было купить хорошие книги, каким дефицитным товаром они были в те времена. Нам трудно даже представить, что тиражи книг начинались от 50 000 экз., а юбилейное собрание сочинений А.С. Пушкина в 1991 году было запланировано тиражом от 15 млн экземпляров!!! И все равно книг не хватало…
Борис Александрович Кузьмин, президент Межрегиональной ассоциации полиграфистов, – человек-эпоха, за его плечами история развития советской книжной полиграфии со всеми плюсами и минусами плановой системы экономики.
Начало пути и выбор профессии
Борис Александрович, как вы оказались в полиграфической отрасли, почему выбрали эту профессию?
Все сложилось спонтанно. Я 1937 года рождения, и моя биография ничем не отличается от биографий детей довоенного поколения, переживших военное детство. Образно говоря, моя жизнь сложилась благодаря солнцу сталинской Конституции.
Дед был
Я учился в школе № 1 Московско-Рязанской железной дороги. Мне повезло, что она была ведомственной: ее обеспечение и зарплаты учителей отличались от благ «простых смертных». Обучение велось по программе классической гимназии, и я до сих пор могу цитировать отрывки из классики – прозу и стихи. Я и сейчас опираюсь на великолепную гуманитарную базу, которая была заложена в школьные годы. Больше всего меня интересовали Салтыков-Щедрин, Чехов, Ильф и Петров.
Начиная с первого класса, родители совершенно не имели забот, связанных с моей учебой. На Новой Басманной улице, рядом со школой, находился Центральный дом детей железнодорожников. Здесь я проводил почти все время после уроков: делал домашние задания в библиотеке, а потом «зависал» в интереснейших кружках, участвовал в самодеятельности. По вечерам здесь часто показывали фильмы. Все торжественные школьные мероприятия тоже проходили в Доме детей железнодорожника.
Когда вы почувствовали свое призвание?
Трудно сейчас сказать. Дед по материнской линии был механиком-кузнецом. Я его не застал, но многое знаю о нем со слов бабушки. Он работал на мануфактуре Морозова, обслуживал его фабрики. И все его четыре сына тоже стали механиками. Когда в 1930 году началась коллективизация, дед уехал в Орехово-Зуево и поступил на военный завод. О нем там ходили легенды – такой он был мастер. Все дяди воевали, все вернулись живыми. Все – технари. Старший – главный механик на заводе «КИМ», который потом «Москвичи» делал.
У нас на тот момент имелась самая большая из всей родни жилплощадь, поэтому по праздникам семья собиралась в нашем доме. Отец у меня был директором крупного автокомбината, потом управляющим трестом «Мосавтотранса» и не очень хотел, чтобы я пошел в полиграфию. А муж одной из моих многочисленных теток работал в типографии газеты «Правда». Он и его друзья по работе часто бывали у нас в гостях. В то время технику, в том числе и для типографий, везли составами из Германии. И я волей-неволей вникал в эту проблематику.
После окончания школы, в 1954 году, мой двоюродный брат, аспирант Менделеевского института, посоветовал мне поступать в Московский институт химической технологии – тогда это было очень престижно. В тот год конкурс оказался просто огромным, и я недобрал баллов, поскольку химией не очень увлекался. Тогда дядя-полиграфист посодействовал, чтобы меня взяли на работу учеником слесаря в ремонтный цех типографии газеты «Правда» (благословенное время, когда попасть на работу в типографию можно было только по блату!). Я работал и одновременно посещал вечернюю школу, готовился к поступлению в вуз – но уже в Московский полиграфический институт. В наборном цехе, где мне периодически приходилось быть дежурным слесарем, стояло больше сотни линотипов. Они напоминали оркестр: звуки падающих матриц, набор… А метранпаж (сегодня лишь немногие знают, кто это такой!), как дирижер, всем этим управляет. Вот так я попал в полиграфию. Отработал в типографии всего год, но этот год решил мою судьбу.