"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Таким образом, в права и обязанности «князя Мала» (в чьем лице выступает родовой князь) входило обеспечивать племени связь с богами и предками, передавать плодородие, плодовитость и всякое изобилие. В его работу входило исполнение ритуальных трудовых процессов, участие в пирах, разбор споров и конфликтов, обеспечение роста населения (в сакральном смысле). За это он получал дары – добровольные приношения, скорее всего, натуральным продуктом, не считая того, что его со спутниками общины содержали всю осень. По некоторым данным, дары эти состояли в «платье» от каждого члена семьи – то есть, вероятно, по отрезу домоткани, достаточного для шитья сорочки, и каждый такой отрез символизировал одного из членов «рода» в масштабах всего племени (одежда – символ самого тела). Но это был «семейный прием», сакральное взаимодействие предков и потомков, не имевшее никакого отношения к эксплуатации. Возможно, этот объезд и назывался
Совершенно иную природу имели поборы князя-вина. Князь-воин всегда был чужаком – этническое его происхождение здесь значение не имеет, будь он хоть из обров-аваров, хоть из хазар, хоть из варягов. Будучи чужаком, он не мог и не имел права участвовать в тех священных пирах, на которых угощали родового князя. Князь-чужак занимался простым отъемом ценностей в свою пользу по праву завоевателя. Если право родового князя-пахаря выросло из его кровного и сакрального родства с племенем, то право князя-воина становилось возможным после насильственного покорения, завоевания, «примучивания». Поэтому князь Мал и князь Игорь не делили одну и ту же дань – они получали каждый свое. Мал не имел права на ту «куницу с дыма», которую от имени Игоря брал Свенельд, а Игорь не имел права участия в тех сакральных пирах, ради которых Мал объезжал свою землю. Предание отмечает успех его предков в этом деле: древляне сказали, что князья их «распасли» (либо «расплодили») землю Деревскую. То есть создали в ней (своими ритуальными способами) всяческое изобилие, а потом пришли князья-варяги и попытались все это изобилие сожрать сверх уговора.
Надо думать, что после Древлянской войны старый порядок «гощения» родовых князей в ней закончился вместе с родом этих князей. Около ста лет (от середины IX века, когда уже можно говорить о присутствии в Среднем Поднепровье первых варяжских князей) эти два порядка сосуществовали, но это не могло продолжаться вечно. Старому порядку неизбежно должен был прийти конец: едва ли киевским князьям нравилось это «двоевластие», наличие иных моральных авторитетов и две параллельно существующие схемы подчинения.
Древнее гощение не исчезло совсем. Частично оно стало вливаться в новый порядок сборов, дополнять его какими-то своими чертами. Возможно, какие-то его части перешли к князю-воину, князю-пришельцу, хотя, разумеется, в урезанном виде. Даже судопроизводство, которое у родовых князей было почетной обязанностью, они стали рассматривать как услугу, за которую брали плату. Помогло и принятие христианства, подавившее, во всяком случае, открытое исполнение князем сакральных функций. В конце концов, когда князь-воин полностью заслонил древнего князя-пахаря, гощение именно как сакральная функция родового князя перестало отделяться от сбора дани как учреждения чисто экономического. И как слились в сознании позднейших поколений две фигуры князя, так слились и взимаемые ими дары.
Разрозненные следы гощения сохранялись еще долго; в свадебном обряде, как мы отметили, практически до конца жизни самой традиционной культуры, то есть еще тысячу лет после Ольги. Неизвестно, была ли она первой, кто разрушил этот порядок – все-таки и до нее варяжские князья лет сто собирали дань со множества разных племен и не могло там везде все идти гладко. Но она первая, чьи усилия по переделке общества под себя попали в писаную историю. Старый порядок гощения, то есть взаимодействия глав племени с рядовыми общинниками, неизбежно должен был погибнуть, уступая место совсем другому порядку взаимодействия в обществе.
Тема полюдья и дани тесно связана со следующим этапом деяний нашей героини – с явлением, которое в литературе носит название «реформы Ольги». Исследователи сходятся на том, что это было важное, масштабное предприятие в плане государственного строительства, но в чем оно состояло, десятки уважаемых ученых на протяжении долгого времени вели и ведут споры. В НПЛ было сказано следующее (сразу после возложения на древлян дани тяжкой):
«И иде Ольга по Деревстей земле с сыном своим и с дружиною своею, уставляющи уставы и уроки; суть становища ея и ловища».
Годом спустя помещено путешествие Ольги по Новгородской земле:
«Иде Олга к Новугороду и устави по Мсте погосты и дань; и ловища ея суть по всей земли, и знамения и м?ста и погосты. И сани ея стоять въ Плесъков? и до сего дни; по Днепру перевесища и села, и по Десне есть село ея и доселе».
Обычно этот текст комментируют в смысле, что «Ольга регламентировала сбор дани, чтобы предотвратить в будущем конфликты вроде того, в каком погиб Игорь». В известной мере это так, но только речь должна идти не о «возвращении к прежним нормам, которые нарушил Игорь», и не к регламентации количества дани, а о том вопросе, кто и каким порядком будет ее собирать.
Очевидно, Ольга что-то изменила в порядке сбора дани. И что, в целом ясно. Началось, естественно, все с земли Деревской, где после войны необходимо было установить новый порядок на будущее. Погиб Свенельд – тот, кто собирал с древлян дань и имел с ними какой-то условленный «ряд» на этот счет. Если бы он уцелел, то все можно было бы оставить как прежде: ведь «жадная дружина Игоря», вызвавшая конфликт, была перебита, однако Свенельд исчезает на много лет, и летопись отмечает, что с этого времени древлянская дань идет Киеву и Вышгороду. Свенельд, якобы бывший на поле битвы на стороне Киева, после войны оказался полностью отстранен от прибылей! Если Свенельд был не виноват в конфликте – за что его ограбили? А если его лишили доходов без вины, то как он опять оказался в числе слуг киевских князей?
Теперь, после Свенельда, дань должны были собирать уцелевшие представители киевской власти – Ольга и Святослав, и им требовалось установить новый ряд, уже от себя. Видимо, этой историей был окончательно подорван древний дружинный порядок, по которому «одному мужу дается много», то есть право собирать дань жалуется кому-то из вождей, имеющих собственную дружину. Этот порядок должен был сильно мешать государственному строительству, а Древлянская война дала неоспоримый случай с ним покончить. Теперь нужно было устроить так, чтобы это сбор мог обходиться без вождя, который, одновременно с этими поборами, обретал и собственный политический вес. А для этого требовалось, чтобы местные жители сами свозили оговоренную дань в определенные места (становища), откуда представители княжеской администрации («гости») будут ее забирать. Вероятно, этим Ольга и занималась на следующем, после военного покорения древлян, этапе: устанавливала места, куда будет свозиться «тяжкая дань», а также ее размеры и виды. Судя по источникам, в непосредственном подчинении Киеву древляне оставались около тридцати лет, до 970-х годов, когда вновь получили собственного князя – Олега Святославича (впрочем, ненадолго). Однако и наличия какого-то посадника мы не можем исключить: в это время начинает расти Овруч, в котором активно разрабатывались залежи розового шифера, и наверняка Олег Святославич пришел на то место, где уже до него сидел представитель Киева.
Опуская всевозможные ученые споры, постараемся кратко выразить суть реформ. Проще говоря, обязанность собирать и передавать князю дань была переложена с племенной знати на княжеских представителей, посаженных на места, в специально устроенные опорные пункты (погосты, становища). Ранее, надо думать, главным ответственным за сдачу дани выступал князь Мал, который распределял ее на своих соплеменников (через старейшин, глав родов). Теперь же не только он сошел с политической сцены, но и те, на кого он опирался. В ПВЛ отмечено: «А как взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим…». Истребление Ольгой древлянской знати нарушило внутренние связи родового общества и отдало простых общинников под власть непосредственно киевского князя. Если раньше люди подчинялись своим родовым старейшинам, то теперь, с истреблением последних, начальниками над ними оказались присланные княгиней специально назначенные люди. Таким образом, путем фактически одного, пусть и весьма решительного государственного акта, была сломана родовая структура общества, существовавшая тысячи лет, и положено начало новой, фактически современной структуре, где каждое частное лицо подчинено центральной власти через посредство назначенных ею представителей. И хотя невозможно, разумеется, было провести этот слом сразу по всем землям в течение жизни одного поколения, принципиальное начало этого процесса было положено Ольгой после Древлянской войны. Если мы правильно понимаем суть ее реформ, то именно она была в полном смысле «матерью государства Российского» в его современном виде. Хотя, разумеется, даже установление погостов как таковое не могло быть решено за время одного объезда и, вероятно, растянулось на всю вторую половину Х – XI век. Этим же актом было положено начало замены родоплеменной структуры земель на территориально-административную: поляне, кривичи и словене постепенно заменяются киянами, смолянами и новгородцами.