Княгиня Ольга

Кайдаш–Лакшина Светлана

— Что Святослав? Не понимаю, о чем ты говоришь, — еле слышно сказала княгиня Ольга.

Старик махнул рукой:

— Он тебе потом скажет — придумал, вывез из Болгарии какое-то новое христианство — не то, которое у тебя… Спрашивал меня, не слышал ли я о нем…

— Ах, Порсенна, как не вовремя ты собрался уезжать… Сил моих на всех нет… Голова кругом идет… Марина совсем пошла колесом, будто на Ивана Купалу или Красную горку с горы огненным пламенем катится…

— Марина очень опасна для жизни, — сказал просто старик.

Иногда он находил самые, обыденные слова для, казалось бы, запутаннейших событий…

—

И что же делать? — спросила княгиня Ольга.

— Ты ничего не в силах с ней сделать, она во власти лишь своего супруга — князя Святослава, — мудро заметил Порсенна и продолжал: — Нелегко тебе… Страна великая, большая, народов много… Но все на мосту… То из Европы идут, то из Азии тащатся… Вот сокрушит князь Святослав Хазарию, откроет дорогу из степей, которую сейчас хазары прикрывают. Торговле вашей они мешают — это правда… Византия с ними всегда заигрывает, вот и крепость БЕЛАЯ ВЕЖА выстроили… Мост, Мост — Русь… Все стремятся к этой переправе… Одолели гунны Мост–Русь и дошли сразу до края Европы… Но все ваши богатства — там, на севере… Север берегите…

— Неизвестно, что беречь — то ли внуков, то ли север, — шутливо проворчала княгиня Ольга. Она рада была, что Порсенна повеселел. — А ты князю Святославу говорил про мост? — спросила она лукаво.

— На него не действуют «песни прежних времен», как он выражается. Ну, мост — так так мост… Мост всегда лучше охранять следует, вот и весь его сказ… Вот ты, княгинюшка, это понимаешь, а он — нет… Мост перекинулся с севера на юг и с запада — на восток… И потом… это Первоземля… Когда еще она не делилась, как сейчас делится морями и океанами… Первоземля— это и есть Русь…

— Ой ли, Порсенна? — протянула княгиня Ольга. — По–моему, ты увлекся…

— Что тут увлекаться, — ответил этруск. — Я знаю, что Русь — это Первоземля, вот и все. Поэтому она Сокровищница, в ней скрыто то, до чего люди и вовек, может быть, не догадаются, а боги тоже смертны…

— Если только в царстве времени сохранится? — заметила княгиня Ольга, вытаскивая из ларя еще два кожаных мешочка. Один был с гривнами, другой — с драгоценными камнями и жемчугом.

— Возьми, Порсенна, это тебе, дорога дальняя… — сказала она.

— Думаешь, почему Малая Азия так связана с Русью? Троя… Ликия… Да потому, что когда не было Черного моря, которое вы называете Русским, это была одна земля, до самого до ИеРУСалима… (Он выделил РУС…)

— Могу тебе сказать, что, как и моего сына, такая древность меня не волнует… Когда не было Черного моря… Не все ли равно, что было тогда…

— Закон времени гласит, что все едино: что было, что есть, что будет… Вот это и есть самая мудрая Троица на земле, и христиане мудро ее использовали, чтобы объяснить несведущим людям тайну Божьего СОИЗВОЛЕНИЯ. Только это триединство — каждое отдельно, слитое вместе и неслиянное — живет вечно, а люди бегают и тормошат то один край, то другой, то третий, но все слитно — никак не могут схватить. Помнишь, как Иван–царевич Жар–птицу? Это он время из Царства времени пытался похитить… Она перья роняет, а не дается… Я знаю, что один христианский святой, чтобы объяснить людям, что такое Троица, сжал в руке кирпич, и тогда из него потекла вода вниз; вверх вырвалось пламя, а в руке осталась глина. И все поняли Троицу…

— Это святой Спиридон, — прошептала

княгиня Ольга, — он был другом святого Николая Мирликийского, его чествуют, что и Световида… День начинает прибывать…

— Вот–вот–вот, — радостно подхватил Порсенна. — И человек связан со своими пращурами… и родится сейчас, и уже известны все его будущие внуки и правнуки, и его жизнь влияет на их будущую жизнь, как наша — зависит от наших предков…

Княгине Ольге, как девочке, хотелось оттянуть миг расставания, и она была готова слушать и слушать «сказки Порсенны», как она их называла.

В дверях возник Акила, а за ним маячила долговязая рослая фигура… Это пришли за этруском.

Старик схватил руку княгини, поднес к своим губам, и горячая слеза его упала ей на кожу.

Прощай, Порсенна!

Примечание автора

Пермская система, период во всех мировых геологических справочниках называется PERM. Это последний период палеозойской эры. Началась 280 миллионов лет назад, продолжительностью 45 миллионов лет. Впервые выделена у нас в России в Пермской области английским геологом Р. Мурчисоном на Урале и Русской равнине. Этот край действительно является Первоземлей.

Глава 23

Маг и предсказатель

Объяснение с князем Святославом было неожиданно бурным. Он обрушился на няньку и ее старческие глупости: она-де надоедала ему, говорила, что хотят подложить ему отравленную еду. Умоляла его непременно бросать в огонь по кусочку всего, что он ест. Но особенно взбесило Святослава то, что вечером, когда к нему пришла супруга его Марина, очень оживленная и веселая, и они сидели за трапезой вдвоем, а он, шутя, бросил что-то в огонь, чтобы ее удивить, не помнит точно, что именно, кажется, кусок какой-то рыбы, то в очаге заклубился дым, разноцветный, как павлиньи перья, раздался непонятный треск или вой, или чуть ли не гогот, и из соседней горницы выскочил лебедь с такими песнями трубными, которые он отродясь не слыхивал…

— Это нянька подсунула мне лебедя! Мне, киевскому князю! — кричал Святослав. — Я и не знал, что лебеди чувствуют яды и их для этого держат в домах… Но и знать этого не хочу!

«Да, — подумала княгиня Ольга про няньку с Гелоной, — вербеной они не обошлись… Марина прибежала ко мне, потому что нянька поняла, что еда у Святослава была отравленная… Она постаралась опередить ее, и успешно…»

Она молча слушала сына, не произнося ни слова. Такие же вспышки гнева были и у отца, князя Игоря.

Князь Олег никогда не выходил из себя и как-то сказал: «Тот, кто в гневе, тот почти слеп…»

Наконец князь Святослав успокоился, улыбнулся и поцеловал ее в щеку. Она засмеялась:

— Советов тебе давать я не рискую!

— Я люблю ваши советы, мамо, но только тогда, когда я их спрашиваю. — Святослав был все еще резок, и у нее застучало сердце…

— Не княжеский двор, а сборище каких-то бабок, гадалок, скифок… Где это видано, чтобы в княжеской спальне лебеди выскакивали с криком. — Князь Святослав захохотал, но смех этот не был веселым.