Князь Беркутов-Туманный. Дипломатия Кошмаров

Горъ Василий

Тысячу сто сорок четыре метра до КПП яхт-клуба преодолели в ленивом режиме — чтобы впоследствии не удивить аналитиков Воронецких «странным» таймингом — немного повисели возле границы артефактной Поисковой Сети, «налюбовались» энергетическими структурами двадцати семи Одаренных, обнаружившихся в интересующем нас здании и его окрестностях, разогнали восприятие просветлениями, дождались конца обратного отсчета Дайны и одновременно ушли в серии из трех рывков. Прыгали в режиме Кошмаров второго ранга, то есть, очень далеко, так что из последнего перемещения вышли в считанных метрах от отдельно стоящего здания ресторана

и

сходу накрыли его четырьмя мозголомками предельной мощности.

Как и следовало ожидать, воздействие такого уровня мгновенно убило всех Бояр, Гридней и Рынд, вырубило всех шестерых Богатырей и неслабо приложило единственного Князя. Ну, а Игрок всего лишь пошатнулся. Зато потом вскочил с чего-то там и начал поворачиваться влево. Но эта атака была всего-навсего вступлением к основной части действа. Так что буквально через десятую долю секунды мы вложились в каменные взрывы, позаимствованные у архаров. Причем, согласно договоренностям, сфокусировали эти навыки на разных стенах здания. Вот они и рванули не хуже, чем при настоящем взрыве. Вместе со стенами. облицованными мрамором, и потолком.

Этот удар уничтожил всех Богатырей. Вернее, разметал в клочья. А мы продолжили «радовать» Кошмара и Князя — вывесили над «схлопнувшимся» строением туман, всадили в него сразу три буйства молний и заполировали это воздействие счетверенным обезглавливанием, сфокусированным в центре помещения. Князю хватило за глаза — он лопнул, как мыльный пузырь. А Скрябин, почти за девяносто лет развития Дара серьезно раскачавший сопротивления ко всем стихиям, еще держался. В смысле, не только восполнял регулярно проседавшее марево, но и бил в ответ. Связками из площадных версий воздушных лезвий, каменных копий и чего-то вроде оглушений. А еще пытался поймать нас цепкими корнями и земляными капканами, тоже действующими по площади, и раза четыре попробовал выйти из боя рывками. Однако влетал в диски, ловил убийственные оплеухи, улетал в геометрический центр развалин и начинал все сначала.

А мы экспериментировали: попробовали положить урода облегчениями, но неудачно, вешали шары льда и сферы умиротворения, но тоже безуспешно, вкладывались в колокола, ослепления и самые мощные точечные навыки всех имеющихся школ магии, но всего лишь «царапали» марево… на протяжении семи минут. Потом Дайна сообщила, что мы начинаем переигрывать, и я ее «услышал». Поэтому со всей дури приголубил Игрока сначала ступором, а затем ужасом, Света придавила прессом, Ольга ударила трясиной в кашу из обломков декоративных мраморных плиток, бетона и элементов конструкций, на которой стоял Кошмар, а Полина «превратила» трясину в лавовое озеро.

Скрябин ухнул в него по самую шею и, судя по особенностям движений «силуэта», «запаниковал». Из-за ужаса, все-таки достучавшегося до сознания. Осознанно шевелиться начал всего через четыре с половиной секунды, однако вырваться вертикально вверх не смог — пресс младшенькой держал на славу и не «конфликтовал» с сопротивлениями. А еще через мгновение вырываться стало бессмысленно: Птичка отменила действие лавового озера и ударила по нему захватом,

а мы с супругой ускорили процесс отвердевания жидкого «камня» арктическим холодом.

Туман и буйства молний сбросили уже потом — после того, как защита Скрябина приказала долго жить, а он сам оказался заточен в многотонном валуне. Впрочем, расслабляться и не подумали: я раз в три-четыре секунды вырубал эту тварь ужасом и пытался сообразить, как добраться до ее ядра. Но придумать рабочий способ не успел: эту «проблему» походя решила моя жена — переместилась рывком к «валуну с начинкой», ударила сверху вниз ледяной иглой и… удержала новоявленного простеца на этом свете целительским исцелением. После чего оглядела «поле боя», неспешно переместилась в поле зрения Кошмара и хищно оскалилась:

— Мы, Беркутовы-Туманные, исповедуем принцип талиона, чуть-чуть видоизмененный под менталитет исконно русских людей. То есть, воздаем и за добро, и за зло СТОРИЦЕЙ. Вы выжили во время ВСТУПЛЕНИЯ к вашему самому страшному кошмару. А он вот-вот начнется. Предвкушайте…

Света тоже высказалась. Но в другом ключе:

— Милый, а на чем мы эвакуируем «саркофаг»? В нашем «Орлане» нет ни настолько большого грузового отсека, ни мощной лебедки…

Я недоуменно выгнул бровь:

— Зачем куда-то эвакуировать без пяти минут труп? Сломаем, допросим и прибьем прямо тут.

— Вы не имеете права! — прохрипел Скрябин, с которого как раз слетел мой ужас.

— С чего это вдруг? — полюбопытствовал я, присел на корточки возле его головы и деловито смахнул скальпелем левое ухо: — Я получил официальное разрешение и уже объявил межродовую войну не только вашему роду, но и родам ваших покойных соратников. А воюю я, как вы уже убедились, ничуть не менее добросовестно, чем охочусь…

…Показывать кому бы то ни было неотредактированную видеозапись допроса «Императора от Бога» я не собирался. Поэтому отослал Императрице вариант, «допиленный» Дайной, уже минуты через полторы после того, как разнес голову Григория Витальевича разрывной морозной иглой. А еще через две-три принял входящий звонок Воронецкой и начал разговор с правильного утверждения:

— Вы на удивление вовремя: я только что закончил беседовать с Игроком и отправил на вашу почту запись его откровений.

— Мы ее еще не смотрели… — призналась женщина

и «удивила»: — Зато фильм, описывающий историю жизни Скрябина, его попытки дорваться до власти, уничтожив самых верных сторонников нашего рода, и еще две записи — сборов сторонников Игрока в «Адмирале» и вашего боя — созданные и выложенные в Сеть Анонимом, просмотрели трижды. И, откровенно говоря, под впечатлением: он создал настолько пронзительный документальный фильм, что меня пробрало как бы не больше, чем от кадров последних минут жизни Григория Витальевича. Кстати, несмотря на то, что вы скрыли большую часть атак под туманом, результаты схватки говорят сами за себя… даже тем, кто не поверил двум первым частям фильма и закадровому тексту. А мы знаем, с кем вы воевали, и, как ни безумно это прозвучит, рады, что Аноним как-то умудрился заснять ваше тотальное доминирование и не постеснялся показать его всей Империи…

В этот момент к ее голосу добавился второй. Цесаревича. Судя по всему, довольного до невозможности:

— Игнат Данилович, вы не поверите, но публикация этой записи уже дала первые конкретные результаты: наследник Константина Олеговича Махотина, верного, но уже покойного соратника Игрока, встретил колонну бронемашин спецотдела, подъезжавших к парадным воротам его поместья, стоя на коленях. И официально признал поражение в межродовой войне, объявленной вами и нами его роду!