Князь Федор. Куликовская сеча
Шрифт:
Между тем, посмурневший Твердило, коему должно было просто на куски порваться, выполняя все мои указания, явно уловил перемену в моем голосе… Но я не оправдал его худших ожиданий — и лишь поспешно кивнул, при этом одобрительно улыбнувшись:
— Ну и хорошо. Человек тридцать я на них посажу, этого должно быть достаточно… Бортники нам воска наготовили?
Сотник мгновенно просиял:
— Есть несколько пудов!
— Вот и славно, вот и славно… Ну, а купцы с мехами наверняка не заходили?
Твердило отрицательно
— Выходит, не зря я залез в личный долг к Путяте и взял груз меха еще в Хлынове, у новгородского купчины Захара Тимофеевича… Рад, очень рад твоей верной службе, Твердило Михайлович! А все же по осени, как урожай мужики снимут, собирай всех обратно в Елец. Хотя бы башни срубите — а уж там какие прясла успеете поменять на городни… Да, надеюсь, к тому времени и я с повойниками уже вернусь в Елец.
Сотник осторожно уточнил:
— Когда же вы в поход?
— Да припасы грузим и сразу выходим… Завтра, молебен послужим на дорогу, да выйдем. А тебе, Твердило, еще один мой наказ — кто из ратников свободен, не в поиске, прошу рыбы наловить-навялить к зиме, покуда дни жаркие. Да дичи добыть поболе, также завялить — и на ледники… Когда же прознаешь, что в Елец идем, отправляй в Пронск да Рязань гонцов, зову купцов, пусть идут к нам с хлебными обозами! Еды на зиму потребуется много — но и заплатить чем мы также найдем… Даст Бог.
Последние слова словно сами по себе сорвались с губ — но и пусть. Действительно, с моей затеей без Божьего провидения никак не обойтись…
Глава 15
…- Суши весла!
Обе скамейки гребцов дружно подняли весла вверх, практически без всплеска, предварительно развернув лопасти ребром. Так, чтобы судно наше не подалось назад — или наоборот, не получило напоследок лишнего ускорения… Десяток секунд спустя нос струга мягко ткнулся в песчаную отмель, плавно, без удара — кормчий Степан Никитич свое дело знает!
— Сети, сети давай, к берегу!
Неугомонный Алешка, скинувший с себя всю одежду, кроме нательной рубахи и портов, уже нырнул в воду, увлекая за собой могучего побратима и знаменосца-Андрея. С соседнего же струга, ткнувшегося носом в отмель практически синхронно с нами, в воду тотчас попрыгали сразу несколько повольников… Сейчас мои дружинники и наши соратники с соседнего судна дружно вытянут на берег сеть, до того натянутую промеж стругов.
Посмотрим, посмотрим, что у нас за улов сегодня…
— Гляди-ка, сом!
— Да какой здоровый!
— Ага, и щук вон пара!
— Ого-го! Осетр!!!
Дружинники и ушкуйники, перевесившись через борта стругов или уже спрыгнув на сырой песок, с восторгом ихтиологов перечисляют угодившую в сеть рыбу. Наибольший ажиотаж, как ни странно, вызывает именно крупная
— Аким! Давай на берег со своим десятком, за сушняком! Ефим, а вы посмотрите камни!
Что же, я провел небольшую организационную «революцию», введя десятки, как наименьшую тактическую единицу — что позволило мне повысить управляемость и многозадачность имеющейся под рукой дружины… Но между тем, схожие команды с соседнего струга подает и Добрыня — атаман ушкуйников, названный в честь былинного богатыря и дяди самого Владимира Красное Солнышко. Вскоре на берег высаживается уже обе «пиратские» команды практически в полном составе — и если меньшая часть нашего воинства отправилась за топливом и камнями, то большинство ратников хватает рыбину, принявшись ее глушить веслами (при необходимости), да чистить и потрошить.
— По лбу ему врежь, по голове!
— Что ты как маленький, хватани один раз, чтобы дух вон!
— Да скорее же, уплывет!!!
Повольники ринулись «добывать» здоровенного, едва ли не в человеческий рост, сома; последний, оказавшись на берегу, целеустремленно рванул к воде, бешено извиваясь на песке… Пара ударов лопастью весла по лбу, как кажется, только раззадорили его пыл — но спасительный «забег» в сторону реки прервал тяжелый удар сулицы Михаила, пригвоздившего сома к песку!
— Эй, это наша рыбина!
— Мы добыли!
— Иди карасей чистить, дружинный… По добру, по здорову!
— Миша, да оставь ты им этого падальщика, пусть давятся его тухлым мясом! Ты сюда иди, мне поможешь!
Я одернул старшего дружинника, застывшего напротив обнаглевших повольников с каменным выражением лица — и сжавшимися, побелевшими от напряжения кулаками… Вообще, часть нагловатых по натуре своей ушкуйников действительно нарывается — и будь повод поувесистее, можно было бы и проверить, у кого зубы крепче… Но влезать в конфликт из-за какой-то рыбины, да еще и отвратной на вкус?! Пусть жрут, да подавятся…
Миша нехотя подчинился — в то время как я, усевшись рядом с Алешкой и Андреем, проникшихся моими вкусовыми предпочтениями, взял в руки первого карася:
— Братец, не лезь ты к ним из-за этой травяной рыбы, у нее же вкуса ну просто нет!
— Княже, так они каждый раз самую крупную себе прибирают. Разве то справедливо?
Медленно краснеющий Михаил, явно недовольный исходом короткого конфликта, с видимой неохотой уселся в наш малый круг. Все так же раздраженно он выхватив из ножен, для удобства подвешенных на шею, широкий охотничий клинок… Но тут побратима легонько толкнул плечом сидящий подле него Алексей: