Князь Федор. Куликовская сеча
Шрифт:
Чернявый согласно кивнул:
— Да, из Чирского городка. Миколой меня кличут.
— А меня — Федором. Вот что, Микола — нам бы сперва с пути где поесть, чтобы не очень дорого, но съедобно. Я угощаю — а за помощь с фрязями, чтобы сторговаться воском да мехами за честную цену, уж не обижу, не сомневайся!
Заметно просветлевший лицом Микола ненадолго задумался — после чего честно ответил:
— Если далеко идти неохота, на пристани есть две корчмы — но берут там дорого, а готовят впопыхах…
— Сразу нет.
— Тогда при ближнем караван-сарае есть чайхана, там подают вкусную кашу с бараниной из сорочинского
Ага, вот значит как… При караван-сарае выходит, готовят плов (сорочинское пшено — это же ведь рис), да местный аналог шашлыков. Соблазнительно! Но с точки зрения разведки нам все же выгоднее посетить таверну у генуэзцев — уж очень важно узнать, есть ли у итальянцев крепостная артиллерия…
— Ну, коли в таверне фрязей еда попроще, она ведь и подешевле? Тогда веди к фрязям, Микола, заодно расскажешь про свое житье-бытье… Алексей и Андрей — вы со мной, Ефим, ты за старшего на струге. Ни с кем не связываться, по пристани не шастать! Я распоряжусь, чтобы еду прислали прямо сюда… Мишаня — твоих людей это также касается; я никого не забуду, всех накормлю!
Немногословный Михаил, с помощью пятерки верных дружинников успевший «подтянуть дисциплину» среди повольников за время совместного плавания, только кивнул. В то время как казак уже повел нас в сторону возвышающихся на берегу Дона итальянских крепостей…
— Так что выходит, Микола, тут разные фрязи живут?
Шагающий чуть впереди казак утвердительно кивнул:
— Да, одни из города Генуя, другие из Венеции. Ну, ровно как наши русичи из разных княжеств на Руси — одни из Рязани, другие с Москвы…
— Это понятно… Мы вот сами с Рязани прибыли. В первый раз после замятни на стругах по Дону-батюшке прошли! Да и то на татей татарских нарвались, на силу живыми ушли…
Микола угрюмо кивнул:
— Да, татары давно разбойничают, порядке в Орде нет. Мы хоть и с рыбой ходим, и без боя никогда не даемся, так иной раз поганые все одно на казаков нападают! Ну, ничего, теперь в Сарае сел хан Тохтамыш, уж он-то должен навести порядок…
Я внутренне усмехнулся, вспомнив, какой «порядок» принесли войны Тохтамыша и Тамерлана, что кончились чудовищным разорением Орды. В частности, тот же Азов был буквально уничтожен… Но вслух ничего не сказал — а лишь согласно кивнул с самым серьезным видом, в то же время с интересом посматривая по сторонам.
Хотя пристань как пристань — только очень протяженная; навскидку у причалов сгрудилось не меньше сотни лодок, стругов и галер. Но никаких складских построек или рынков на узкой полоске берега между крепостными стенами итальянских факторий и Доном (а также впадающей в него с юга рекой Азовкой) не наблюдается. Вот чуть дальше, к западу что-то виднеется — как видно, как раз те самые корчмы, вскользь упомянутые Миколой. Ну и склады там должны быть… Но более всего меня привлекают каменные стены генуэзской и венецианской колоний, среди зубцов которых я пока тщетно (и слава Богу!) пытаюсь разглядеть жерла бомбард.
Хотя последние могут находиться на вооружении лишь башен — и если так, то я вряд ли смогу что разглядеть сквозь темные зевы бойниц…
— Диво-то какое, а? Я каменный кремль только в Москве и видел — а тут вон, целых два стоят! Правда, размерами
Микола кивнул с располагающей улыбкой:
— То действительно диво! Но как я уже сказал, они принадлежат фрязям из разных городов, и те нередко между собой враждуют. Они-то и стены возвели, чтобы друг от друга защищаться, а не от татар… Ближний кремль — он генуэзский. А вот тот, что подальше, принадлежит венецианцам.
— Так вон же ворота генуэзской крепости — а где таверна?
Казак только усмехнулся:
— Она у ворот, что в город ведет, а не на пристань… Напомни, Федор, что вы привезли на продажу?
Я ответил коротко, не желая углубляться в торговые дела:
— Груз куньих шкурок да воска… И что же выходит, друг с другом фрязины враждуют? Так сразу и не скажешь, что у местных князей в столь малых детинцах укрылась сильная дружина…
— Хахах! Да нет тут никаких князей — только консулы, коих нобили своим советом избирают! Ну, это их самые богатые и влиятельные купцы… Дружин также нет. У генуэзцев, допустим, служит всего полсотни ратников, стрельцов с самострелами. Правда, бьют они из самострелов очень метко и далеко, с этим не поспоришь… Но стрельцы ведь не как дружинные служат, они получают плату от города. Кстати, оба города фрязей Танами кличут…
— Вот как, значит? А у венецианцев, значит, тоже стрельцы?
— Не, там служат с полсотни воев с алебардами — ну, секирами двуручными, в человеческий рост; у них еще на боек копейный наконечник насажен. Сильное оружие! Но все эти ратники — и стрельцы, и секироносцы — они больше за порядком следят, да стены с воротами охраняют. Было разок на моем веку, когда фрязи друг на друга ополчились — так тогда за оружие взялись, почитай, все их мужики!
Микола прервался на мгновение, перевести дух — после чего продолжил:
— Ну а что — большинство фрязей с обеих сторон в прошлом служили на галерах. Практически все ходили, а кто-то и сейчас ходит в дальние походы — на Хлыванское море, например! Также на море они и друг с другом бьются, и с черкесами, и греками, и османами…
Османами?! А ведь и правда, Осман I Гази, основавший собственную державу как осколок Рума, одряхлевшей империи сельджуков, правил до 1324 года — после чего начинается самостоятельная история уже турок-османов. И тут же в памяти вновь «всплыл» блок когда-то давно и единственный раз прочитанной мной информации — на этот раз о турецких пиратах под началом «адмирала» Гази Челеби. Последний очень здорово кошмарил генуэзцев в начале четырнадцатого века, дважды нападал на столицу Газарии, Кафу — а уж сколько им было перехвачено и потоплено итальянских судов, просто не счесть! Однажды, захватив сразу несколько галер, Челеби устроил фрязям бойню, казнив полторы тысячи человек…
Чтобы усмирить турецких пиратов, итальянцы заключили союз, и только в 1340 году нанесли ответный удар по Синопу, ставшему пиратской базой для турок. Гази Челеби к тому моменту уже был мертв, пиратов разбили — и благополучно забыли о морской угрозе с юга… После чего венецианцы и генуэзцы вновь начали самоубийственную войну на Черном море, прозевав очень быстрое возвышение османов.
Как и я прозевал наличие в Тане боеспособного ополчения из числа бывших моряков и морских пехотинцев! Мысленно ругнувшись — но стараясь сохранить при этом внешнюю безмятежность, я задал свой главный вопрос: