Князь/Грязь

Грильяж

Так что я спокойно взял в руки ладони девчонки. Хм, то ли у меня лапы огромны для возраста, то ли она слишком мелкая. Пусть её пальцы были немного длиннее, но в остальном руки были одного размера.

– Закрой глаза и ни в коем случае не открывай без моей команды. Раз, два, – начал я, хотя сейчас просто синхронизировал наше дыхание на счёте 8-2, чтобы продержать закрытыми глаза 500 секунд.

Скажу честно, меня подмывало проверить, закрыты ли глаза у подопытной. Но я всё же спокойно досчитал: вдох и восемь

секунд, затем выдох и ещё пара.

Однако далее я открыл глаза, а сам скомандовал:

– Как можно сильнее зажмурься! А теперь, раз, – я начал переходить на счёт 15-6, 15-6, 15-6, затем 20-12, 20-12, 20-12. И так три круга.

По какой-то причине в сон и медитацию я не погружался. Да и вообще не чувствовал ничего странного, пока в какой-то момент ладони Пашутиной не стали уж слишком влажными. А затем её хват моих пальцев резко стал крепче, после чего обмяк.

Вот тут-то я открыл глаза и посмотрел на неё.

– Раз, – больше рефлекторно продолжал я командовать ей вдохи и выдохи, – два.

Брюнетки передо мной уже не было.

Девочка была, но её волосы по всей длине плавно перекрашивались в красный цвет: признак волшебниц огня. Не всех ждала такая судьба, но пламенная стихия чаще других меняла внешность, создавая новых рыжих или красноволосых людей.

Но вот так просто пробраться на спутник с первой попытки?

Бред!

А в следующий миг я погрузился в свой внутренний космос.

Блин, нельзя! Будет ли подопытная дышать без моего счёта?

Я уже собрался сразу его покинуть, как заметил: новая светящаяся точка зародилась на вершине куба и плавно начала стремиться в центр.

А вот теперь назад!

Фух, Ирка не была дурой и рефлекторно дышала без моих команд, но синхронно с моим дыханием.

Это было хорошо.

А вот количество пота точно не было нормой. Надеюсь, что она так не помрёт от обезвоживания. Но отпускать руки я не стал, так как было непонятно, можно ли это делать.

Тем временем Пашутина всё ещё была обмякшей, но её плечо упёрлось в стену, так что мне всё казалось допустимым.

Внезапно музыка закончилась, как и светопредставление. Такое происходило автоматически примерно раз в час.

– Очнись, – тихо произнёс я, надеясь на эффект.

Ха, наивно.

Я попробовал пошевелить затёкшие пальцы, не отрывая их от потных ладошек жертвы эксперимента, но та не очнулась.

Хм. Ноги тоже затекли, хотя во время медитации со мной такое давненько не происходило.

Так что я всё же отпустил чужие руки.

Похоже, это вообще на Пашутину не повлияло.

Я же встал, расшторил окна, выключил цветные лампы и программу музыки, чтобы она не заиграла вновь.

– Теперь я могу только ждать. Надеюсь, что я не стану убийцей, – пробормотал я. Где-то внутри появились мысли о втором эксперименте: тестовой некромантии.

После

моих слов девочка начала плавно опускаться назад, скользя по стеночке плечом. Я быстро рванул и успел подставить руки ей под голову и спину, но не удержал равновесия и всё же сам упал.

Фу. Она ужасно мокрая и липкая от пота. Настолько, что сарафан из серого стал почти чёрным в местах касания с её кожей.

Я прислушался к своему телу. Левая рука болела, но терпимо. Ушиб или небольшое растяжение?

Я достал руку из-под девочки. Тц, кожа лопнула, просто порез об украшение на волосах Пашутиной.

Спустя десять минут девчонка, за дыханием которой я следил, подумывая уже идти звать помощь и сдаваться взрослым, очнулась и потянулась, после чего ойкнула и заплакала:

– Больно… всё ломит, горит и ноет!

– Звать медсестру или воспиталок? – уточнил я.

– Нет. Подожди. Унимается, – пробормотала девочка, затем закрыла глаза и пробурчала, – не знаю, приснилось или получилось, но я видела сон про чёрное место с кучей мячей. А около одного большого я смогла разжечь пламя, что сформировалось в три больших точки!

Три точки сразу? Сжечь ведьму!

Я быстро подавил в себе импульс зависти и произнёс:

– Похоже, что тебе не приснилось. Ты стала рыжей.

– Что *цензура*? – пробормотала Ирина, потом словно забыла про боль, широко открыла глаза, села, поймала несколько обновлённых прядей и посмотрела на них. Повернулась ко мне с глазами, которые оказались на мокром месте. – А цвет глаз?

– Эээ… – я попытался вспомнить, какими они у неё были, но не обращал на подобного внимания, так что просто сказал текущее состояние, – карие ближе к бордовому. Можно даже назвать красными.

– Я волшебница, но уродина! – сделала неожиданный вывод Пашутина и заревела.

– Не понял логики, – пробормотал я, но был проигнорирован.

– Уйди! Уйди! Уйди! – в какой-то момент закричала Ирина, вскочила на ноги и выпроводила меня из культивационной.

Это что вообще было?

Потом я только вспомнил, что во время пробуждения магии организм накрывают гормоны. Если во время пробуждения в экстремальной ситуации всё суммируется в какую-то логичную картину, то сейчас, похоже, я увидел иной вариант.

Но какая разница? Новая точка, новая волшебница, а так же, похоже, я нашёл способ развития.

Теперь нужно выждать реакции на пробуждение смазливой брюне… красноволосой девушки от директрисы, а затем повторить данный эксперимент с кем-то ещё.

Какого же было моё удивление, что на следующее утро, когда я спросил о Пашутиной у Майоровой, та ответила:

– Ирку забрали в Музей.

– Сегодня?

– Нет. Вчера ещё. Та пришла вся мокрая вечером в палату, счастливая с красными кудрями и заявила, что она пробудила огонь.