Князь-пират. Гроза Русского моря
Шрифт:
— Еще немного, и он развалится, — оценивающе проговорил Борислав. — Людям не спастись.
— Может, там уже все погибли, — сказал Иван, вглядываясь в предрассветный сумрак. — Может, и спасаться-то уж некому.
— Да нет, — тотчас включился в разговор матрос. — У меня зрение отменное, по-моему, там кто-то машет руками.
— Тогда правим на тонущий корабль, — приказал Иван.
— Я бы не советовал, — сказал моряк. — Могут быть подводные рифы, сядем рядом с этим судном.
— Я туда корабль не поведу, — решительно заявил Борислав. —
— А вот Петро Павлов стал бы рисковать! — прервал его Иван. — Сам погибай, но товарища выручай. Таков обычай на Руси.
— Наверняка какой-нибудь купец заезжий со своим товаром. Стоит ли ради торгаша своей и чужими жизнями рисковать?
— Все равно — человек. Так что правьте прямо на судно!
— Тогда всю ответственность берешь на себя, — уходя, проговорил Борислав.
— На то и князь, чтобы отвечать за все.
Когда приблизились, стало ясно видно, что на гибнувшей посудине находились два человека, они суетились и махали руками.
— Море вроде успокаивается, — проговорил матрос, управляя рулем. — Попробуем пришвартоваться.
— Не стоит рисковать, — отвечал Иван. — Подойдем и бросим канаты. Они обвяжутся ими, и мы их перетащим.
Так и сделали. Вскоре на палубе корабля стояли два спасенных человека. Один — высокий, с сухощавым благородным лицом и повадками аристократа, второй — простой моряк в замызганной одежде.
— Стратиг фемы Пелопоннес Антиохий, — представился аристократ. — С кем имею честь разговаривать?
— Русский князь Иван Берладник. В настоящее время командую всей флотилией критских пиратов. Так что ты — мой почетный пленник, и надеюсь получить за тебя приличный выкуп.
— Думаю, ты его получишь. Но на первый случай выражаю свою благодарность за спасение. Если бы вы подошли на полчаса позднее, мы погибли бы в пучине моря.
— Прошу в мою каюту, — пригласил Иван. — А моряка твоего тоже накормят и обогреют.
Иван провел стратига в свою каюту, усадил за столик. Моряк на серебряных блюдах подал еду: кусочки копченого мяса, начиненные фаршем из яиц, сладкой муки и кореньев с оливковым маслом, жареную рыбу и вино с мятой.
Стали есть, выпивать. Стратиг, как видно, человек деловой и глядящий в суть дела, сразу задал вопрос:
— Как же ты, князь, оказался среди пиратов?
— Да вот так, — невесело ответил Иван Берладник. — Дядя изгнал меня из родового имения. С тех пор скитаюсь по белу свету. Судьба занесла на Крит, где избрали главарем пиратского сообщества. Чем не пиратский князь!
— И много пиратов под твоим началом?
— Да с пяток тысяч наберется.
— Ого, солидная военная сила. Тем более что, когда надо, пираты — отличные воины. А не пошел бы ты с ними ко мне на службу?
— Пойду, если сумеешь моих людей заинтересовать хорошей платой и добычей.
— Найду для вас и плату, и добычу, — задумчиво проговорил стратиг.
Византийская империя в тот период делилась
— Мы ведем длительную и очень изнурительную войну с норманнами, — продолжал Антиохий. — Война складывается не в нашу пользу. Король сицилийский Роджер неожиданно напал на остров Корфу и захватил его. Корфу — это как дверь во внутренние области империи. Опираясь на остров, Роджер совершает набеги, главный удар пришелся на мою фему. Он разграбил греческие города Фивы и Коринф, центры нашей шелковой промышленности, и забрал с собой множество опытных ремесленников. У нас сейчас нет мощного флота, чтобы преградить путь Роджеру. Император Мануил обратился за помощью к Венеции, но те отказали.
— И я со своим флотом могу помочь вам? — высказал свою догадку Иван.
— Да, я к этому клоню, даже самые большие деньги, которые я выплачу вам за помощь, — это ничто по сравнению с тем ущербом, который наносят норманны империи.
Норманны у берегов Италии появились в начале XI века. Постепенно, часто с помощью и при содействии римских пап, они отвоевали у Византии юг Италии, а из Сицилии прогнали арабов. Так образовалось сильное норманнское Сицилийское королевство, бросившее вызов могущественной Византийской империи и сумевшее добиться немалых успехов в войне с ней.
— Нам важно вернуть остров Корфу. Если мы это сделаем, то закроем Роджеру ворота в пределы нашего государства, император Мануил по достоинству оценит ваш подвиг, и я добьюсь у него назначения тебя правителем острова. Таким образом, после долгих скитаний ты наконец получишь в свои руки княжество, правда, будешь в подчинении у Константинополя.
— Это понятно, — радостное волнение охватило Ивана, он даже заерзал на стуле. — На Руси мы, князья, так же подчиняемся великому князю киевскому, а мелкие князья — более сильным. Не без этого!
— Так, значит, ты согласен помочь нам вернуть Корфу?
— А велик ли остров? — вдруг засомневался Иван. — Может, он всего-навсего верста на версту и не стоит даже разговора?
— Да нет, чуть-чуть побольше, — улыбнулся Антиохий. — С севера на юг он тянется на сто с лишним верст, а в ширину — где десять, а где и двадцать верст.
— Ну, это чуть ли не с мое Звенигородское княжество, откуда изгнал меня мой дядя. За это стоит повоевать. Но теперь вопрос в другое упирается: сколько заплатишь за помощь? За малые деньги я с моими подданными (Иван сознательно преувеличил свою власть над пиратами) и с места не тронемся.