Князь Стародубский
Шрифт:
В конце августа караван ладей подошел к Болгару. Эмир был в городе. Только привязались к причалу, прибыл чиновник, приглашая во дворец. Шел с тяжёлым сердцем.
Встречавший меня Ильхам-хан выглядел мрачным. Сбывались мои худшие опасения.
— Приветствую, эмир. — Поздоровался я, поглядывая с опаской на хозяина.
Тот еще сильнее насупился и … расхохотался.
— Это было забавно, я еле сдерживался. — С трудом произнес он, отсмеявшись. — Ты шел, как на казнь.
— Так ты еще не знаешь?!
— Про Субэдэя? Знаю, конечно. Не беспокойся, князь. Ты все сделал правильно.
— Но если бы я привез его тебе…
— Я бы его
После обеда мы гуляли вдвоем в саду и беседовали. Сначала я рассказал о нашем походе.
— То, что вы с Бачманом сделали — эпично. Уничтожить тумен Субэдэя, с силами меньше в два раза… Нет слов. А еще осадные орудия и инженеры. Вы совершили то, о чем я и не мечтал. Бату шел к Биляру. Мы сопротивлялись, как могли, но монголы брали крепость за крепостью. Потери с обеих сторон просто ужасающие. Я уже не надеялся отстоять столицу и вдруг хан поворачивает войска. Это было не понятно. Но потом я получил вести о ваших победах и все встало на свои места. Вы спасли нас от поражения. По крайней мере, на какое-то время. Ты становишься слишком популярным у нас, не находишь?
— Ты сам раздуваешь каждую мою победу в мелкой стычке до небес, так что обижайся сам на себя.
— Князь, тебе известны мои резоны. Ладно, поговорим о будущем. В следующем году собираешься приплыть?
Я немного подумал, прикидывая варианты в свете итогов нашей встречи.
— Не знаю, но хотелось бы. Однако Великий князь может позвать меня в поход.
— Наши мордовские союзники, вернее их земли, не дают ему покоя. Как бы свои не потерял. — Заметил Ильхам-хан.
— Согласен. Но ты и сам правитель, так что думаю его мотивы тебе понятны.
— Это так. Кажется, сейчас пойдет дождь, пошли под крышу.
Через день мы отправились домой.
Был конец сентября и нас не ждали так рано, привыкнув, что возвращаемся в самом конце осени. Но дозоры на реке сработали четко, так что встречали, как положено, большой толпой и с радостными лицами.
Впереди стояли Дружина с Федором и внимательно осматривали приближающийся караван. Подсчитав количество приплывших, успокоились и расслабились. Видимо подумали, что раннее возвращение связано с моим поражением. Привязались. Сошел на берег, поздоровался и обнялся с ближниками, отдал распоряжения по ладьям и грузу, отправил пехоту в лагерь и позвал верхушку встречающих на пир в замок.
Пока готовилось угощение, посидел с боярами, послушал новости, рассказал о своих похождениях. Урожай по всему княжеству собрали великолепный. Зерна было столько, что половину продали новгородцам. Те были счастливы, не каждый год удается прожить без весеннего голода, бедолагам. На часть выручки закупили еще скот у рязанцев и владимирцев, продали или роздали в кредит смердам. Большую часть на левый берег Клязьмы, там они не так избалованы и не перебирают скотинку, рады любой. Условия продажи семян и скота те же, использовать трехполье, кто еще не перешёл. В замке все было благополучно, закончили последние отделочные работы, своими силами и на свой вкус и зажили ежедневной рутиной. В лагере собралось чуть более тысячи человек, новобранцев отбирали очень строго, по моему настоянию. Купцы приплывали и из Новгорода, и из Чернигова, и даже с Галицкой земли. Этим нужно было лишь стекло, спрос на него только рос, как и цена. Новгородцы приплывали большими караванами, чтобы взять
Я восполнил пробел в их знаниях.
— Разбил самого Субэдэя?! — Удивился Дружина.
На Руси помнили этого полководца, да и слухи с Востока и из Степи доходили регулярно.
— Зачем отпустил? — Спросил Федор.
Объяснил свои мотивы.
— Ну если так посмотреть, то и правильно. — Решил старый. — Может и отплатит, когда, добром. Хотя, это редко бывает и не думаю, что для нас сделают исключение.
— Я не хочу, чтобы Батый, в начале похода на Русь, приперся со всем войском под стены замка. Тогда, может, и не отобьемся. Убей я старика, потешил бы гордыню и отомстил за наших, но стал бы приоритетной целью для хана. А так, пошлет тумен Байдара, как в моем мире, или еще кого. С туменом мы справимся без осады. А когда он отправит часть войска на следующий год, расклад должен быть уже в нашу пользу. Вот тогда то и пустим всех под нож. — Жёстко закончил я.
— Почему? — Спросили бояре одновременно.
— Щадить никого не собираюсь, заразу нужно вытравливать под корень. Или окрепнут после похода на Запад и все равно не дадут нам покоя.
— Справимся ли? Сам говорил, монголы без труда покорили всю Русь и западных соседей. А кто мы? Мелкое княжество.
— У нас, бояре, нет другого выхода. Только победа. Иначе, зачем все это?
Тут бояре переглянулись и старый начел издалека подъезжать на хромой козе.
— Тебе 21 год, князь, не юноша уже.
— Все же надумали меня женить? — Усмехнулся ближникам.
— Пора подумать о наследниках.
— Ну и кто вам приглянулся?
— Анна, дочь Брячислава Васильковича Полоцкого.
Я покопался в памяти, припоминая, кто такая? Не вспомнил.
— Расскажите про нее.
— По слухам, красавица. Так же говорят, что умна и образована, умеет читать, говорит на пяти языках. Тринадцать лет. В январе четырнадцать будет. Самое время. Только нужно поторопиться, а то сосватают.
— Отдаст ли за меня дочь, князь? Все же я бастард.
— Отправим посольство с богатыми дарами и спросим. Он сейчас не в ладах со всеми соседями, ему серебро нужно и очень.
— Серебро всем надо. Отправим Михаила из Турова и Казимира. Они из соседних земель, многих знают. В качестве дара выделим 5000 новгородских гривен, десять жеребцов, из тех что Беляй разводит, гепардов, мне они без надобности, дурные какие-то, шелка рулонов 10, большой хрустальный сервиз и большое зеркало. Только гривны послы пусть отдадут, когда сватовство удастся, не раньше. А так и остальных подарков должно хватить.
— Думаю этого достаточно. — Согласился Дружина.
— На этом все? Тогда пошли пировать.
На следующий день построил свое воинство. Каждому участнику похода вручил его долю в добыче и серебряный браслет с надписью «Яик». Лекари смогли вытащить часть раненых, но несколько человек остались инвалидами. Им отдал и долю, и браслеты, и еще по 2 гривны серебра. Велел пока находится в лагере, я собирался подыскать им хлебное место, чтобы не пропали. Лекарям, после прошлого похода стал платить, как десятникам. После этого, где они, в процессе выхаживания раненых, сами чуть Богу душу не отдали, поднял им оклад до равного сотнику. Вместе с выжившими в походе, под моим знаменем сейчас было почти 2900 человек.