Княжеские трапезы
Шрифт:
Старик был похож на Филиппа Петена [3] , правда, с той оговоркой, что маршал Франции никогда бы не просыхал; невоздержанная жизнь и винище окрасили нос и скулы рабочего в фиолетовый цвет. Папаша Монготье носил каскетку легионера, что усиливало его сходство со знаменитым маршалом. Он ловко управлялся с бульдозером, но из-за малого роста его с трудом можно было разглядеть в стеклянной кабине.
Подойдя поближе к бульдозеру, Розина сделала знак остановиться. Монготье включил нейтральную передачу, но не заглушил мотор, потому
3
Маршал Франции (1856–1951), руководил обороной Вердена в 1916 г. После разгрома Франции в 1940 г. возглавлял правительство страны, активно сотрудничая с немцами, за что и был приговорен к смертной казни, которую затем заменили пожизненным заключением.
– Привет, Гюсту! – бросила Розина.
Старик опустил стекло кабины.
– Здравствуйте, мадам Бланвен! Нашли у двери покупки, которые вы заказывали?
– Да, спасибо.
– Клементинов [4] в лавке не было – сезон закончился, так что я купил апельсинов.
– Правильно сделали. Скажите, вы видели в канаве воду? Она все время поднимается.
– Я знаю. Но в конце концов она остановится.
– А если не остановится?
Старик покачал головой:
4
Сорт мандарина.
– Тогда посмотрим…
– Что посмотрим-то, бедняга Гюсту? Если канава наполнится водой, мой проект рухнет ко всем чертям!
– Что-нибудь придумаем, – успокоил старик, – можно будет вырыть траншею, чтобы отвести воду в сторону.
– В сторону – это значит к соседям, – заметила Розина, – вряд ли они обрадуются, увидев у себя на участке невесть откуда взявшийся ручей. Сюрприз окажется не из приятных.
– Ручей – это ручей, – отрезал Монготье. – Вы первая пострадали от него, другие тоже должны смириться: у природы свои причуды.
– Природа природой, – проворчала Розина, – но потревожили-то ее мы.
Образовался настоящий пруд, и вода поднималась все выше по стенкам ямы. Сначала Розина обрадовалась, она считала, что из этого можно будет извлечь какую-нибудь выгоду, но теперь ее грызло беспокойство. Бульдозер выпустил наружу таинственную и неукротимую силу, и катастрофа казалась неизбежной.
Папаша Монготье вылез из кабины и присоединился к своей хозяйке, глядя на поднимающуюся воду.
– А все-таки это красиво!
– Пожар тоже красив по-своему, – буркнула Розина, – так что вы предлагаете насчет траншеи?
Старик ответил не сразу, изучая рельеф с видом знатока.
– Вот что я думаю, – объявил Гюсту по зрелом размышлении. – За горловину я примусь в метре от нынешнего уровня и выведу ее прямо к канаве на департаментской дороге, вода и уйдет через эту канаву. Ведь для этого-то она и создана, разве не так? Обогнем соседские участки, никакого шуму и не будет.
– Может, это и в самом деле решение, – признала Розина. – Сколько потребуется времени,
– Ну, значит, кладите один день: от дороги-то недалеко.
– Тогда принимайтесь за дело без раскачки, Гюсту!
Он радостно улыбнулся. Хитрюга Розина покорила старика Монготье тем, что при первой встрече, схватив его за ширинку, заявила: «Готова биться об заклад, что там кое-кто еще живет». Чтобы приручить человека, иногда бывает достаточно одного жеста или фразы.
– У вас еще есть выпить? – спросила Розина, указывая на кабину.
Монготье отрицательно покачал головой.
– В моей бутылочке мелеет быстрее, чем в этом гадком ручье, мадам Бланвен.
– Сейчас принесу вам новую бутылку, – пообещала Розина.
Рашель лежала в постели, заявив, что у нее начинается грипп. Всякий раз, как дочь выставляла ее на улицу, чтобы потрахаться со своим гонщиком, старуха утверждала, что простудилась: пусть эта шлюха почувствует свою вину. Но хорошо знавшая ее Розина не покупалась на эти уловки, а наоборот, принималась орать на мать. Услышав, что рядом с вагончиком остановилась машина, Рашель обрадовалась, подумав, что приехал Эдуар. Каково же было ее огорчение, когда в проеме появился массивный мужчина в костюме из зеленого вельвета, серой рубашке и зеленом же галстуке. У него была красная лысина и седые волосы на висках, выглядел он отъявленным мерзавцем, причем именно это, казалось, и придавало ему уверенности.
Он кивком поприветствовал старуху.
– Могу я видеть мадам Бланвен?
– Это я, – ответила Рашель.
– Тогда мне нужна ваша дочь.
– Она на стройке.
Он усмехнулся:
– Тоже мне стройка!
Его тон внезапно изменился, и он резко спросил:
– А что здесь строят?
– Ни хрена не знаю, – ответила Рашель. – Спросите лучше у нее, может, вам она скажет!
Заложив руки за спину – типичный помещик, осматривающий свои владения, – мужчина отправился на поиски Розины.
Пройдя несколько шагов, он увидел ее; она как раз вылезала из ямы в заляпанных сапогах. На ней была довольно короткая черная плиссированная юбка и блузка красного цвета. Мужчина подумал, что она похожа на клоуна.
– Ты смотри! Месье мэр! Каким ветром? – закричала Розина.
– Морским! – усмехнулся мэр, показывая на пруд. Она изобразила на своем лице радость:
– Успели увидеть? Оборудуя пустырь, мы наткнулись на источник.
– Странный источник, – ответил мэр.
Нюх подсказывал Розине, что этим визитом она обязана именно работам на пустыре, и ей стало страшновато. Но, выбрав линией поведения невинность и доброжелательность, она продолжала эту линию вести.
– С ума сойти можно, как вода сразу облагородила весь пейзаж! Вы не находите? А вокруг пруда я высажу ивы.
По мнению Розины, ее улыбка должна была выйти обезоруживающей. Но Дьедонне Ниволя не торопился менять гнев на милость. Противные пучки волос торчали у него из ноздрей, отвислая нижняя губа была мокрой.
Переехав сюда, Розина нанесла визит мэру и спросила у него разрешения приступить к благоустройству пустыря, но дожидаться официального ответа на свою просьбу не стала: дело могло бы затянуться, да и за результат нельзя было поручиться.