Княжич Юра III
Шрифт:
Я остался один во взводе. Стало быть, автоматически, и уборка взводного кубрика (хотя, это не совсем кубрик, так как «кубрик» — это отдельное помещение на несколько человек, а здесь, так называют проход с табуретками в нём и два ряда кроватей по обе стороны. То есть, место проживания взвода в общем казарменном расположении) тоже на мне… И все взводные наряды.
А очередь наряда по роте от нашего взвода уже сегодня. То есть, как раз, в день моего выхода из карцера настала. Так что, Устав в зубы и марш… нет, не на тумбочку. Замок на тумбочке не стоит. Даже, если он не штатный, а временный. Нельзя. Урон авторитету и создание прецедента для других замков и комодов. Так что, не дневальным, а сразу дежурным идти.
Пришлось учить, готовиться, вникать. Благо, без оружейки всё куда проще было: ни принимать, ни пересчитывать. Однако, обязательные доклады дежурному по Лицею каждый час — то ещё удовольствие. И попробуй хоть на минуту опоздай со временем доклада! Тут же дежурное подразделение поднимется и к тебе побежит… спасибо говорить за дополнительную, внеплановую тренировку.
Но, опять же — дело знакомое, дело привычное. Не старого сержанта пугать казармой, конспектами и нарядами. Справился.
Приданные дневальные, правда, попытались было в самом начале, ещё в процессе подбора наряда повозбухать и права покачать, мол: «салабон дедами командует», но одному хватило «пробитой фанеры» и «леща», а оставшимся двоим выразительного взгляда. Очень понятливые ребята оказались. Сообразительные. Два раза объяснять не пришлось.
Наряд отстоял. Конспекты и журналы заполнил. Уборку в кубрике провёл. Как говорится, «без замечаний и происшествий». Три других замка и комоды оценили. В своё общество приняли.
Кстати! Про уборку…
Три дня карцера прошли довольно-таки плодотворно. Подглядывать за Директором, конечно, к сожалению, больше не получилось. Как-то он просёк это дело, или просто заподозрил что-то, но уже через час после окончания моего первого удачного опыта шпионской деятельности, лавочка была прикрыта. Полковник поднялся налить себе стаканчик воды. Налил. Поднял. Долго смотрел в него и хмурился. После чего пошёл и вылил воду в туалет. А бутылку и сам кулер через пятнадцать минут унесли рабочие. Содержимое бутылки вылили в канализацию, а сам кулер основательно промыли под струёй воды.
Оказалось, что таких действий более, чем достаточно для уничтожения моего контроля над водой. «Моя» вода смешивалась со слишком большим количеством не «моей» воды, в результате, контроль быстро «размывался» до полной потери.
И это было логичным, иначе «кусков воды», которыми я мог бы управлять, изначально было бы гораздо больше: я ведь и умывался и душ принимал в казарме, да и в Москве-реке плавал. Но, видимо, текущая вода является замечательным «обнулителем» информации заложенной в такие «кусочки». Что, кстати, перекликается и с народным фольклором, и с современными мне-писателю исследованиями учёных. Те, правда, ещё кипячение, выпаривание и замораживание выделяют, но это всё ещё проверять надо. Про электролиз вообще молчу.
В общем, шпионское развлечение моё накрылось. Связь с внешним миром прервалась. Пришлось ограничиваться тем, что имелось в пределах карцера. А там — вода капает.
Почувствовать воду в трубе получалось. И даже как-то ей управлять. Но это было очень трудно, так как приток новой воды всё время «размывал» и сбивал мой контроль, который так же постоянно приходилось обновлять. А это очень утомляло.
Гораздо проще было с водой, ограниченной каким-то объёмом. С ней у меня получалось полное взаимопонимание. Всё равно, как третья рука или кожа. Но, точно так же, как та рука, управление водой требовало тренировки. И большой тренировки! Ведь сколько проходит времени с момента рождения ребёнка, то есть, условно сказать, обретения мышц, до того момента, как он научится ими управлять настолько, чтобы ходить, бегать, что-то брать, рисовать… не говоря уж о какой-нибудь спортивной гимнастике или написании настоящих картин? Годы? Десятилетия?
Вот я и тренировался все
По крайней мере, полы мыл в кубрике я не шваброй.
Сходил в умывалку, принёс пару вёдер воды, поставил их перед кубриком на «взлётку», сосредоточился, и вода поползла из первого ведра наружу. Выползла и растянулась равномерной плёнкой-слоем по всему полу кубрика, под всеми кроватями, тумбочками, табуретками, даже под шкафами, что рядом с нашим кубарём стояли. Растянулась, постояла пару секунд, и со всей пылью, со всей грязью, которую успела в себя впитать (а она очень старалась), быстро поползла обратно ко мне и в недавно опустевшее ведро.
Когда заползла в первое, полезла наружу из второго. Повторила туже самую процедуру, что и в первый раз, вернулась в ведро. Я поднял оба ведра и отнёс их к туалету, где вылил грязную воду в унитаз. Дошёл до умывалки, наполнил вёдра водой ещё раз и вернулся к кубрику.
Снова встал. Снова сосредоточился.
На этот раз, задачка предстояла посложнее. Контроля и концентрации требовала побольше. Наружу выползла не вся вода из ведра, а лишь небольшой «кусочек» литра на два-два с половиной. И этот кусочек не растекался. Он именно так вот, «кусочком» к первой тумбочке и подполз. Затем, игнорируя все известные мне законы физики, пополз вверх по её боку. Заполз на крышку, расплющился, увеличив свою поверхность и, такой вот своеобразной «тряпкой» принялся елозить по всем свободным поверхностям тумбочки, которые обычно подлежат протиранию при ежедневной уборке, постепенно становясь всё более мутной «тряпкой». Глядя на это, я почесал в затылке и попросил толпу выстроившихся вокруг меня глазеющих на этакое дело сокурсников, чтобы мне принесли пустое ведро. Замок второго взвода тут же кивнул одному из своих, и тот помчался выполнять мою просьбу.
Ведро притащили, грязная «тряпка», оставив в покое ту тумбочку, которую протирала в этот момент, слезла с неё и переползла в пустое ведро, где стала просто грязной водой. В то время, как её место уже заняла следующая такая же, только, пока ещё, чистая тряпочка.
И так, пока тумбочки, подоконники, батареи и пространства за батареями, шкафы не кончились. Я так увлёкся, что даже новое окно с обеих сторон отмыл. То есть, и изнутри помещения, и с улицы. При этом, открывала окно сама «тряпочка», спокойно и естественно повернув ручку запора.
Закончив, я обернулся и увидел, что наблюдают за мной совершенно все. Не исключая и ротного со взводниками.
Тот же замок второго взвода снова кивнул кому-то из своих, и мои вёдра с грязной водой тут же умчались в сторону туалета. Не сами, конечно, а в руках и ногами второвзводного шныря. Понятия не имею, как его там зовут.
— Через месяц, идёшь на экзамен, — сказал мне Ротмистр. — Будешь сдавать на Ранг Гридня. Поручик, проследите, — кивнул он моему взводнику. Развернулся и ушёл в свою канцелярию. Или в кабинет, я к тому времени ещё не успел выучить, где у них там, что.
Взводник растерянно почесал правой рукой в затылке, пожал плечами на мой немой вопрос, позвал за собой и пошёл уже точно в ротную канцелярию. У него там свой стол имелся. Как и ещё у трёх командиров взводов и одного заместителя командира роты. Свой отдельный кабинет никому из них не полагался.
В канцелярии он покопался в файлах своего компьютера, вывел на печать какие-то документы. Распечатанные листы отдал мне. Это оказались бланки заявления на проведение для меня квалификационного экзамена на присвоение Ранга Гридень. И ещё материалы для подготовки. А, если конкретнее, то регламент проведения аттестации и квалификационные требования, которым должен соответствовать соискатель.