Княжич Юра III
Шрифт:
И, самое интересное, я этот его взгляд удержал. Выдюжил.
Хотя, после того, как я отцов взгляд выдержать умудрился… до того, как он меня конкретно пиздить не начал, то уж какой-то там Холмский…
Не важно.
Максим пискнул про Императора, и «стенки» начали медленно… раздвигаться? Ну, пожалуй, это слово лучше подойдёт для описания действия, так как взглядов-то никто не опустил и не отпустил. Но, в результате, обе стенки, к моменту выхода Императора из передней подъехавшей машины, оказались по разные стороны от него. И головы к нему повернули совершенно синхронно.
Блин,
— Становись! Равняйсь! Смирно! — прогаркал команды, непонятно когда успевший объявиться Булгаков. И самое интересное, что все присутствующие эти команды выполнили. В том числе и я. И Максим Тверской, и Мари Борятинская, и тот пацан, который с Белозёрским приехал.
Занятное получилось построение: справа трое Князей, слева, напротив них ещё трое Князей, посередине, верхней планкой буквы «П» к ним — полковник, я, Мари, Максим и тот парень. И ровно напротив нас — Император. А за его спиной уже вся остальная его свита, что приехала за ним следом ещё на семи или восьми машинах.
И по стойке «Смирно» вытянулись все, кроме Императора. Он просто остановился.
Булгаков, промаршировал к Императору, остановился перед ним за три шага и принялся громко и чётко рапортовать.
— Ваше Императорское Величество! Личный состав Лицеистов для прохождения экзамена прибыл! Личный состав проверяющей комиссии построен! Доложил Директор Царско-Сельского Императорского Лицея полковник Булгаков!
Такой порядок построения и такой доклад были для меня странными. Непонятными. Даже нелогичными. И, главная нелогичность: какого хрена, командует и производит доклад ПОЛКОВНИК?! Тут шесть Князей, блин! У каждого из которых, насколько я понимал, звание и чин не ниже генеральского. Полковник генералами командует?! Это как вообще?
Видимо, я чего-то в здешних порядках, всё ещё не знаю и не понимаю. Ну, да на мои личные действия это, всё равно, никак не влияет — я всяко ниже по званию, чем генерал или полковник. Моё дело, в этой ситуации, выполнять команды и стоять смирно, не привлекая к себе лишнего внимания.
— Вольно, — выслушав рапорт, бросил короткую команду Император. — Приступайте.
Полковник развернулся на месте, гаркнул, дублируя команду.
— Вольно! — всем остальным. После чего народ отмер и зашевелился.
Булгаков бегом вернулся к нам и погнал нас в сторону бетонированной площадки перед бетонным зданием. Князья отмерли и неторопливо присоединились к свите Императора, мгновенно оттерев от него всех остальных.
И теперь это выглядело правильно, в отличии от того, что было минутой ранее.
Борис Иванович из Рода Рюриковичей, Царь-Император Всероссийский. Именно Царь-Император, тут нет ошибки. Именно так звучит его здешний титул. Просто, для краткости, обычно называли только вторую часть. Но это не означает, что первой нет. Или, что она не важна.
Так-то понятно, что полный титул его ещё длиннее, но я, к стыду своему, так и не озаботился его худо-бедно выучить. Он несколько строк занимает.
В общем,
Одет он был в военный мундир. Вот только на этом мундире не было ни погон, ни эполет, ни каких бы то ни было наград или значков. Даже обязательный к ношению знак Ранга Одарённого отсутствовал. И, если бы я не видел раньше этого человека на видео из Всесети и фотографиях в учебниках, то, наверное, и не понял бы, что это именно он — Император.
По одежде не понял бы. А вот по ощущению от него, по тому впечатлению, которое он производил одним своим присутствием, пожалуй, сложно было ошибиться. Ведь, если отец ощущался и воспринимался, как огромный давящий утёс, мощный и несокрушимый, то этот человек был буквально огромной грозовой тучей, что закрывает сразу всё небо. Которая не грохочет, о в совершенно любой момент может вдарить яркой ветвистой молнией. Туча, под которой даже ветер стихает в ожидании…
При этом, если судить по лицу, Борис Иванович был спокоен и умиротворён. Каков же он, тогда, в гневе?! Думаю, что не отел бы это проверять.
Не важно. В конце концов, есть он тут или нет, это ничего для меня не меняет. Экзаменационная программа определена и давно мне известна: поразить движущуюся одиночную цель на трёх сотнях метров, сбить три тарелки в воздухе, сломать стену и выдержать пулю.
Не то, чтобы я был так уж самоуверен, но стену уже ломал, стреляю своей водой неплохо, как на дальность, так и на скорость, а пуля… ну, не должно же это быть сложнее, чем выдержать взрыв, выносящий стальную дверь из гранитной стены? Правда ведь?
Надо только сосредоточиться на задаче и не позволять сбивать себя с настроя всяким левым херам, вроде того же Максима, который, стоя рядом со мной, уже начал меня провоцировать.
— Долгорукий? А разве на этот полигон пускают Бездарей? — толкнул он меня локтем и тихо попытался поддеть привычным для себя способом. Вот только привычной реакции не дождался. Вообще никакой не дождался. Я его просто проигнорировал.
Вместо дурацкой пикировки, я был сосредоточен на том, чтобы почувствовать Воду. Ведь до меня только теперь дошло, что мы в лесу. Точнее, в середине огромной просеки, проделанной в этом лесу, шириной в полкилометра и длиной, теряющейся где-то возле горизонта. Такое пространство, пожалуй, с некоторыми допущениями и упрощениями, свободно можно и чистым полем назвать!
Чистым, аккуратно выкошенным полем.
Где тут брать воду для применения Дара?!
Да — кое-какой запас у меня имелся на теле. Я ведь не изменял своей привычке постоянно носить под одеждой водяной покров. Но это, максимум, пара литров. На что-то серьёзное её точно не хватит — один-два слабых «Водных кулака», не больше.
Так что, не до всяких глупых малолеток мне было. Мне проблему надо решать. И решать быстро. Я даже нервничать начал от осознания её масштабов. И, возможно, побледнел. Чем, видимо, приободрил Максика. Из-за чего он победно заулыбался.