Княжич Юра III
Шрифт:
Тосты, здравницы, поздравления. Подарки.
Соседи не оригинальны: борзые щенки, конь какой-то очень элитной породы, машина, охотничье ружьё какой-то эксклюзивной ручной сборки от оружейников Тульского завода, спортивный мотоцикл, катер… Такие вот барские мелочи, из разряда: почувствуй себя помещиком девятнадцатого века.
Понятно, что ни катер, ни машину, ни мотоцикл во Дворец никто тащить не стал, это было бы глупо, эксцентрично и бесполезно. Княжичи физически передавали из рук в руки только ключи. А вот щенков коня в зал-таки затащили.
Щенки… ну, никогда фанатом-собачником или охотником не был. Не в состоянии
Конь… был красивый. Белый. Даже белоснежный. Статный. И совсем не такой, каких я только пару дней назад на занятиях «верховой езды» видел. Этот был меньше. Не такой мощный и массивный, но легконогий, изящный, весь, как будто сшитый из постоянного движения. Он не мог стоять смирно и единой минуты. И, если судить по отзывам окружающих, очень шустрый должен быть.
Правда, я совершенно не представляю на нём двойного седла и двух седоков. Особенно, если одним из них будет такой медведь, как я. Пусть и подсушенный всеми моими издевательствами над организмом.
Видимо, животинка эта выводилась не для полётов. А жаль — красивый. В небе бы он смотрелся классно.
А средний сын Тамбовского Князя, присутствовавший здесь, как представитель Рода Сатиных, подарил лук и колчан со стрелами. Лук… блочный. И, насколько я, имея опыт писателя, в луках разбираюсь, стоить он мог ничуть не меньше спортивного мотоцикла. Так же, как и каждая стрела из этого колчана, не могла стоить дешевле колеса для этого мотоцикла.
Крутой подарок. Запоминающийся. Такой, которым хочется пользоваться. Очень хочется. Аж, руки зачесались. И я, с позволения отца (всё ж, это именно он хозяин «дома», если Дворец можно назвать домом), наложил стрелу и попытался оттянуть тетиву, как это и положено, до уха или подбородка, тут уж кому как удобнее — от длины рук зависит, да и регулируется в довольно больших пределах на самом луке.
Попытался. Но не смог. Мне не хватило моих текущих сил, даже с использованием «водного покрова», без которого под одеждой, я из своей комнаты вообще не выходил. Не смог. Что означало, «фунтаж» выходящий далеко за сотню lbs. Круто, что тут ещё сказать, если предельно разрешённые в России писателя 60 фунтов позволяют стреле с пятидесяти метров два мешка с песком, положенных один за другим, насквозь пробить, выйдя наружу почти на полную длину. Да и то, только из-за того, что оперение за мешок цепляется и не позволяет стреле дальше пролететь. Притом, что семь шестьдесят два только полтора пробивает, застревая где-то в середине второго. На что же, в таком случае, способно вот это вот чудовище?!
Жаль только, что обычными стрелами из него не постреляешь — могут переломиться при выстреле прямо на луке, имея не маленький шанс травмировать стрелка осколками или щепками. Только специальными, со специально рассчитанной жёсткостью и прочностью древка… Ну, да дарёному коню в зубы не смотрят (я, кстати, и не смотрел — один фиг, ничего в этом не понимаю).
Костя подарил… институт. Специально созданное исследовательское подразделение, специализирующееся на… пластике, и
Что ж… так себе подарочек, на самом-то деле. Институт — это тебе не завод. Институт ничего не производит. Он только тратит, тратит, тратит… и совершенно нет никакой гарантии, что сможет при этом разработать хоть что-то, что эти траты окупит. Институт — это не коммерческий проект, это гиря на шею. Тяжеленная такая, постоянно сосущая деньги.
Однако, откуда у этого подарка росли уши, было понятно без лишних слов и пояснений — Алексей Константинович поспособствовал. Вот, как пить дать, он! Помню ведь, как перед ним, при первой нашей встрече распинался про пластик, помню… Видать, и он не забыл. Вот и подкинул мне через своего отца такой вот «подарочек». Мол: «Трендел, парень, что занялся бы пластиком, коли имел бы возможность — так, на тебе институт — развлекайся!».
С другой стороны, и не быть благодарным за такой подарок нельзя было. Ведь, институт, это не только «геморрой», но и реальные возможности. Главное, правильно ставить задачу… наверное.
Фёдор Юванович подарил дом. Точнее, особняк. Ещё точнее — целое поместье с тысячей десятин земли под ним. Ну, как «земли»… тайги непролазной, так как поместье у него в Княжестве расположено было. А как иначе? Не мог же он мне чужую землю дарить? А так… с двойным смыслом подарочек… хотя, кой черт, с двойным? С самым, что ни на есть, прямым: что б дочку почаще дома видеть. Что б «гнёздышко» у него под боком вили, а не у Долгорукого.
Могу его понять. Вот только, жить в тайге, под Югорском… не худший, конечно, вариант, но…
Отец, видимо, о таком готовящемся подарке от моего будущего тестя не был проинформирован заранее. Поэтому нахмурился. «Незаметно» (Пётр Андреевич и незаметность… ага) подозвал к себе одного из своих людей и тихо отдал ему какой-то приказ. Тот выслушал и умчался выполнять.
Мари… подарила мне ноутбук… такой же неубиваемый, как до него будильник. Военный стандарт надёжности, самая современная и крутая на данный момент начинка… ну, Мари — умная девочка. Понимает, как к мужику подлизаться.
Интересно, проверила его техническая служба наших безопасников на наличие каких-бы то ни было «закладок» и сюрпризов? Всё ж, ноутбук Княжича, тем более рабочий… утечка данных может стоить очень и очень дорого.
С другой стороны, это же специальный заказ с проверенного оборонного завода, прошедший государственную военную экспертизу, о чём всем желающим сообщала соответствующая наклейка-голограмма на его дне и несколько пломб на ключевых винтах… Блин! Всё равно, нет никакой уверенности!
Подошла очередь отца. И он подарил… меч.
Да-да, меч. По-моему, даже тот самый, который хотел отдать мне в день нашей… ссоры.
Тогда мы с ним были наедине. Сейчас же — при куче свидетелей, и под прицелами двух камер. Отказаться принять подарок отца сейчас… это вынести «грязное бельё» нашей семьи на всеобщее обозрение. А наша ссора — это только наше с ним внутреннее дело. О ней и в Лицее-то осведомлён только Директор. Да и то, не потому, что я ему об этом сказал. Его сам отец уведомил, во избежание возможных проблем в учебном заведении.