Княжич Юра III
Шрифт:
— И что же? — с живейшим интересом поторопил Тверского я.
— Потом отработка площадных атак с воздуха будет. Уже на полигоне. Имитация воздушного боя… и десантирование, — появилось на последних словах Княжича Тверского плохо скрываемое ехидство пополам со злорадством. — Точнее, это у ВАС десантирование. А у НАС, Воздушников, «бомбометание» на точность!
— Десантирование, — разом нахмурился я. — А какой парашют? Круглый или спортивный?
— Парашют? Ты что, Бездарь? Забудь! Одарённые без парашютов на головы врагам прыгают. Пока ты на этой тряпке спускаться будешь, болтаясь во всех этих
— Без? — осторожно переспросил я. Улыбка на этих словах исчезла с моего лица окончательно. Подозреваю, что и цвет лица… слегка изменился. В сторону бледности.
— Без, — злорадно подтвердил Тверской, удовлетворённо наблюдая за изменившимся выражением моей вытянувшейся рожи.
— Точно?
— Точнее не бывает, — расплылся в улыбке от уха до уха он. А потом счёл нужным немного пояснить. — Это ещё от Рюрика пошло. Если верить летописям, он со своим Хирдом так первые города в Гардарике брал. Тот же Киев.
— На конях летающих? — удивился я, так как мне было трудно представить урмана на коне. Они ж, вроде моряками были.
— Нет, — хмыкнул Максим. — Олег Вещий весь Рюриков драккар с хирдом в небеса поднимал. Трувор с Синеусом туман нагоняли. Враги атаки с воды в этом тумане ждали, всё внимание и силы на море сосредотачивали… пока Рюрик со своими хирдманами им прямо на головы сыпаться не начинали. Ему ж самое главное было в крепость, за стены попасть… чтобы не сжигать полностью весь город со всеми зданиями и населением он же сюда жить, а не карать плыл… А, к тому времени, как защитникам туго становилось, как раз и основные корабли подходили, уже, как положено, по морю — всем уже не до них было.
— Круто, — признал я. — Но драккар — это драккар. Почему, тогда, сейчас — кони?
— Так драккар особо посуху не погоняешь. Не весь же путь от города к городу его по небу вести? Да и на конях, на самом деле, быстрее получается. Конь манёвреннее и проворнее. В стаю-то мелких подвижных целей сложнее попасть, чем в один-два больших неповоротливых корабля.
— Хм, действительно, — задумался я. Потом спросил. — Но, пусть, это раньше так было — конница, корабли, все дела. Но сейчас же самолёты есть. Не проще ли на них? Не быстрее ли?
— Нет, не быстрее, — серьёзно ответил мне Тверской. — Это ты просто с Витязем или Пестуном не летал. Не говоря уж о Богатырях.
— Что, неужто быстрее истребителя? — удивился я.
— Быстрее.
— Быстрее скорости звука? — ещё шире распахнулись в непонимании и изумлении мои глаза.
— Гораздо быстрее! — уверенно подтвердил Тверской. — Витязь Воздуха, по прямой, до трёх Махов развивать на высоте может. А для Пестуна на хорошем скакуне — и свыше пяти не предел. Ну, это, повторюсь, если по прямой, конечно. Маневрировать на таких скоростях, сам понимаешь — проблематично.
Мне на это сказать нечего было. Оставалось только подобрать отвисшую челюсть и присвистнуть.
— Да и самолёт… Железку эту любой Бездарь ракетой или зениткой собьёт. А Воздушника ещё сбей попробуй! Даром что ли мы воздушную твердь под копытами создаём? Ни одна ракета или зенитка через эту твердь не пробьётся!
— А сверху?
— А там такие потоки ветра, что любую ракету
— Круто… — только и оставалось мне подивиться. А у самого этот долбаный парашют из головы не шёл. Точнее, его отсутствие.
К сожалению, дальше всё «крутое» заканчивалось. Дальше начиналась зубрёжка — экзамены-то никто не снимал! А проваливать их… как-то не очень хотелось по вполне понятным причинам. Ведь, я пока точно не знаю, чем именно грозит такой провал, но как минимум, один самый очевидный вариант вижу: тот, где меня с позором возвращают обратно на «младшую половину». С них станется!
И фиг бы с ним, с позором — переживу как-нибудь. Но так ведь там же Всесети нету! И компьютера моего с телефоном нет! Да и вообще — совсем не так интересно, как здесь.
Это уже достаточно весомая причина, чтобы постараться и не халтурить. Но, была же ведь и ещё одна — то самое загадочное «В…» которым можно напугать даже того, кто уже «месяцами под смертью ходил», о котором начал говорить тогда Директор, но не успел, прервался.
И лично у меня, на букву «в» автоматически выскакивает только одна ассоциация — «война». И, с учётом того, что нынче творится в Польше, а ещё больше того — назревает, проверять эту версию совсем не хочется. Ведь, чисто технически, провернуть такой трюк — элементарно. И я в своей голове пару сценариев уже прокручивал.
Самый простой из них: объявить, что, раз первые два курса с муштрой и казармой мной пройдены, то теперь можно и отчислить за неуспеваемость. Отчислить… с прямым переводом в действующую армию с младшей офицерской должностью. Сразу на условный пока фронт — отрабатывать затраченные на моё обучение Государством средства. Погоны то ношу уже, а прапорщики и подпоручики в войсках всегда нужны.
Кхм, вот и ещё одно неприятное слово на букву «в» — «войска»…
Так что, зубрил я честно и усердно, либо в библиотеке заседая, либо в своей комнате запершись. Хорошо ещё, что первые предметы простые были. Ну, для меня простые: Русский, Физика и Математика. Они-то, почему-то, каким-то странным образом, не слишком от тех, что в мире писателя, отличались. В целом. За исключением некоторых частностей и моментов, на которых как раз и пришлось сосредоточить своё внимание.
Глава 27
Первый снег в этом году выпал в ночь с девятого на десятое декабря. В ночь перед моим днём рождения. Причём, что интересно, и в том, и в другом мире. Хорошо: удобно — не запутаешься.
Календарь здесь, кстати, такой же — Григорианский. На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, Российская Империя решила-таки добровольно присоединиться к принятой в большинстве развитых стран того времени системе летоисчисления. Просто, потому что так было удобнее вести дела. Торговые, дипломатические и политические. Глобализация, что б её… Уверен, решение это было принято сознательно, взвешенно и обдуманно. Наверняка, имелись к тому сто с чем-то лет назад весомые государственного уровня причины. Или нет…