Княжич Юра III

Француз Михаил

В общем, тот максимум, которого мне удалось добиться за пять попыток, это продержаться те самые тридцать секунд, которые требовались на прибытие основных сил Гвардии. И ещё десять секунд после того, как прибывшее подкрепление начинало включаться в битву. Ну и, в последний раз, если мне это не показалось, своей предсмертной атакой задеть левого Есаула в плечо. Насколько сильно — оценить у меня возможности уже не было. Я только видел, что у него кровь брызнула и он плечо свободной рукой зажал. Но, царапина это или серьёзная рана, способная вывести из боя опытного воина,

оценить не успевал. И опять же — если мне это не привиделось в момент уже начинавшейся предсмертной агонии, когда картину мира уже начинали затягивать «зелёные точки».

Пять итераций. Шестой день. Чтобы иметь реальный шанс «победить» тех первых конников, мне, потребовалось бы провести с ними ещё боёв тридцать-сорок. И это в лучшем случае. При самом оптимистичном прогнозе.

Месяц… Ну, в принципе, можно было бы и загнаться — «петля» же, время, вроде как не ограничено, обратный отсчёт попыток не ведётся, но… я ведь не один в этой «петле». Да и… открывал я её ради чего? Какие задачи этим действием преследовал?

Их было три… или четыре: самая первая — смочь! То есть, доказать самому себе, что это вообще реально! Что это действительно есть, что оно работает, что оно работает каждый раз! Получить внутреннюю уверенность в этом, без которой невозможно действовать с достаточной эффективностью.

Смог. Доказал. Поверил.

Вторая цель: деньги. Алина прошлым вечером, перед моим очередным «отлётом» позвонила и отчиталась, что всё получилось, заработать удалось. Но точную сумму сможет сказать только «завтра», так как там есть всякие транзакционные сложности процедурного плана — деньги-то большие, с ними всегда всё сложно и любые их движения особенной аккуратности требует.

Да — именно позвонила. И вот так: просто, открытым текстом, безо всяких шифров и кодов рассказала всё, как есть. А чего ей стесняться или таиться, если уже через два-три десятка минут начнётся новая «итерация»? Всё равно, никто ничего уже сделать не успеет.

Третья цель была — научиться летать и падать. Ещё точнее: падать и летать. Не разбиваясь.

Научился. И довольно неплохо, надо сказать. Приземление, правда, ещё ни разу не отрабатывал: как-то не до того было. Взлетать, взлетал, а чтобы приземлиться… итак находилось, кому «приземлить», точнее, сделать приземление неактуальным. Но уверенность, что я приземлиться смогу, появилась. И на последней «итерации» я приземление точно проверю на практике — оно, как раз, станет замечательным завершающим штрихом и выходом из «петли», знаковым и красивым.

Четвёртая: подготовиться к экзамену. Подготовился. Может, и не на высший бал, но на «зачёт» моих знаний во всех трёх предметах уже точно хватит. А больше… да я уже смотреть больше на эти учебники не могу! Меня от их вида тошнить тянет! Тот, кто в студенчестве закрывал «хвосты» за весь семестр непосредственно уже на самой сессии, меня поймёт. Учить настолько ударными темпами дольше четырёх дней подряд… рехнуться можно. Или «перегореть», плюнуть и забить. Мне ни тот ни другой вариант не годились.

Цель: «Взятие, в одно лицо Императорского Дворца» — в этом списке не значится

ни под каким номером!

А именно к тому ведь всё и будет двигаться, если я сейчас не остановлюсь и пойду на принцип. Сначала: первые два Гвардейца, потом: вторые два, затем — ещё десять следующих, потом весь Гвардейский корпус и личная Императорская Дружина… сам Император.

И это затянется уже не на условный месяц, тут годы уйдут! Трата времени, тупая, нерациональная и бесполезная. Ещё и психику расшатывающая, чего бы мне особенно сильно не хотелось.

Так что, оторвав взгляд от лежащих на столе учебников, я тяжело вздохнул и, приняв-таки решение, достал телефон, набил на нём короткую кодовую фразу для Алины, означавшую, что «петля» окончена. Что сегодняшний день — «чистовой», то есть, его результаты уже останутся и пойдут в «зачёт» дальнейшей жизни. Будут иметь последствия. Чтобы она была осторожнее.

На самом деле, не сама фраза была важна — я мог написать, что угодно, а только смайлик в её конце, состоящий из двоеточия, дефиса и заглавной буква «D», который называется «громкий смех».

В свою очередь, условным знаком о том, что «петля» точно закончится не сегодня, который я отправлял Алине ежеутренне — служил «крутой смайлик». Тот, который «в очках». Толстый такой намёк на то, что можно творить вообще, что хочешь, веселиться, как вздумается, и тебе за это ничего не будет.

Ну а для обозначения скорого возможного начала «петли» — простой «подмигивающий» смайл. Не то, чтобы это было так уж важно, имею в виду начало «петли» — она всё равно не сможет его не заметить, этого начала: трудно не заметить, что день начался заново. А вот первые два знака: это да — о таком лучше предупреждать. Особенно об окончании — во избежание ошибок и последствий.

Отправил, оделся и пошёл на пробежку. Сегодня к учебникам я уже не притронусь. Зато придётся пойти на лицейские занятия, которые все эти «итерации» я наглейшим образом игнорировал. А вечером… просто полетаю. В конце концов, это просто приятно. Отложим штурм Зимнего до лучших времён…

* * *

Удивительно: оказывается, как раз сегодня было занятие по боевой подготовке на полигоне. Не на большом и удалённом, до которого ещё добираться полдня, а на маленьком местном, который располагался в дальнем конце Лицейской территории. Мне его куратор показывал ещё в первый день, во время «обзорной экскурсии». Правда, он в тот раз много чего показывал, так что я не обратил особого внимания. А вот теперь, именно сегодня, было на нём занятие.

Прикольно, круто, интересно!.. в моих мечтах.

В реальности же, всё было значительно проще и будничнее: простое стрельбище, расстояние пятьдесят метров, неподвижные ростовые мишени, поделенные по зонам разными цветами, обозначающими уязвимые и слабые места.

Занимается одна группа.

Никаких зевак, никаких зрителей и смежных групп — только мы, инструктор и обслуживающий персонал полигона, занимающийся сменой мишеней, настройкой оборудования и прочей рутиной. Тихо, спокойно. Без какой бы то ни было эпичности.