Князья тьмы. Пенталогия
Шрифт:
Возникала, однако, еще одна проблема. Герсену нужно было вернуться к реактивной платформе, но Герсен не смел оставить Дасса в обществе Робина Рампольда даже на несколько минут. Рампольд мог убить Дасса. Или Дасс мог приказать Рампольду развязать его. Рампольд подвергался издевательствам и пыткам семнадцать лет — у него вполне мог выработаться рефлекс подчинения. Кроме того — как быть с Паллис Этроуд?
Герсен обернулся и обнаружил, что девушка стояла у входа в палатку, завернувшись в простыню и тревожно глядя на него широко раскрытыми глазами. Герсен подошел к ней — она отшатнулась. Герсен не был уверен даже в том, что она его узнала: «Паллис! Это я — Кёрт Герсен».
Она серьезно кивнула: «Я знаю». Взглянув на валяющуюся фигуру Хильдемара Дасса, она прибавила с недоверчивым удивлением: «Вы его связали».
«Я
Паллис испуганно вздрогнула. Герсен почувствовал, что не сможет ее понять.
Девушка спросила: «Вы... разве вы ему не друг?»
Герсен познал еще одну новую разновидность тошнотворного ощущения: «Нет. Я ему не друг. Конечно, нет. Он утверждал, что мы — друзья?»
«Он сказал... он...» — Паллис в замешательстве уставилась на Дасса.
«Не верьте ничему, что он вам говорил», — Герсен заглянул в ее лицо, пытаясь оценить степень ее замешательства — или помешательства? «Вы в порядке? Как вы себя чувствуете?»
Девушка отказывалась встретиться с ним глазами. Герсен пообещал ей, мягко и тихо: «Я отвезу вас обратно в Авенту. Теперь вы в безопасности». Паллис кивнула с каменным лицом. Если бы только она проявила какую-нибудь эмоцию! Почему в ней не заметно облегчение? Где слезы? Где, хотя бы, упреки?
Герсен вздохнул и отвернулся. Оставалась нерешенной проблема платформы: как погрузить Дасса, Рампольда и Паллис на платформу? Герсен боялся оставить наедине с Дассом не только Рампольда, но и Паллис — Красавчик слишком долго запугивал и того, и другую.
Герсен надел Дассу на голову прозрачный шлем и вытащил его через шлюзовую камеру и туннель на равнину — туда, где его не могли видеть две жертвы, оставшиеся внутри.
Покачиваясь на ревущих двигателях, перегруженная платформа неохотно обогнула плоскогорье по равнине, вздымая облака пыли, удивительно быстро осаждавшиеся в разреженной атмосфере. Впереди уже показался звездолет, крохотный на фоне гигантского горизонта. Герсен опустил платформу рядом с входным люком. Готовый выхватить лучемет, он поднялся по лесенке трапа. Внутри его ждал Аттель Малагейт — он уже видел в иллюминатор, кого привез Герсен. Малагейт не мог знать, что рассказал и чего не рассказывал Герсену Хильдемар Дасс. Князь тьмы должен был принять трудное решение. Дасс, конечно, уже опознал знакомый корабль, но еще не знал, находится ли на борту Малагейт.
С глухим стуком закрылся люк шлюзовой камеры, послышался пульсирующий звук — сработали насосы; отодвинулась внутренняя перегородка. Герсен зашел в салон. Келле, Деттерас и Войноткач, сидевшие поодаль друг от друга, встретили его недружелюбными взглядами. Никто из них не двинулся с места.
Герсен снял сферический шлем: «Я вернулся».
«Примите наши поздравления», — сухо обронил Деттерас.
«Моя авантюра завершилась успехом, — сообщил Герсен. — Я привез с собой пленника — Хильдемара Дасса. Должен вас предупредить: этот человек — беспощадный убийца. Он готов на все. Я намерен предотвратить любые его попытки освободиться. Прошу не вмешиваться и не общаться с этим человеком. Со мной вернулись также два других человека: мужчина, которого Дасс продержал в пыточной клетке семнадцать лет, и молодая женщина, которую Дасс недавно похитил — вполне возможно, что она помешалась от страха. Я предоставлю ей свою каюту. Дасс будет заперт в трюме. Не сомневаюсь, что Робин Рампольд, многолетний узник Дасса, с радостью согласится спать на диване в салоне».
«Наша экспедиция с каждым часом становится все более невероятной», — заметил Войноткач.
Деттерас нетерпеливо поднялся на ноги: «Почему нужно было привозить сюда этого Дасса? Меня удивляет, что вы его не прикончили».
«Можете считать, что я слишком щепетилен».
Деттерас разразился озлобленным, гавкающим смехом: «Поспешите! Нам не терпится закончить эту поездку как можно скорее».
Герсен провел в салон корабля Робина Рампольда и Паллис Этроуд, после чего переместил платформу под лебедку, поднял платформу вместе с Дассом в трюм и, закрыв трюм, снял с Дасса сферический прозрачный шлем. Тот молча уставился на Герсена.
«На борту ты можешь увидеть знакомое тебе влиятельное лицо, — сказал ему Герсен. — Он не хочет, чтобы его личность стала
Дасс ничего не ответил. Герсен обеспечил его неподвижность с величайшим вниманием к деталям. Посередине длинного металлического троса он соорудил петлю, тесно обхватившую короткую шею Дасса, и закрепил эту петлю хомутами. Концы троса он так же прочно закрепил с противоположных сторон трюма, туго натянув трос. Теперь Дасс был вынужден оставаться посреди трюма, в трех метрах от обеих стен, правой и левой. Даже высвободив руки, Дасс не мог бы сдвинуться с места или снять с себя петлю. Теперь Герсен разрезал липкую ленту, связывавшую руки и ноги Красавчика. Дасс немедленно нанес удар. Герсен успел увернуться и оглушил Дасса прикладом лучемета. Дасс потерял сознание и повис на тросе. Герсен снял с него защитный костюм и обыскал карманы белых панталон — в них ничего не было. Последний раз проверив путы разбойника, он закрыл дверь трюма на засов и вернулся в салон.
Рампольд уже снял скафандр и тихонько сидел в углу. Деттерас и Келле помогли Паллис Этроуд избавиться от скафандра и одеться в комбинезон из корабельного гардероба. Она присела за столик у стены салона и пила кофе — ее лицо побледнело и осунулось, темные глаза с расширенными зрачками задумчиво смотрели вокруг. Келле устремил на Герсена осуждающий взгляд: «Это мадемуазель Этроуд, секретарша нашего факультета. Каким образом, во имя всего святого, она с вами связалась?»
«Ответ на ваш вопрос неожиданно прост, — отозвался Герсен. — Я встретил ее, когда впервые посетил университет, и пригласил провести со мной вечер. По причинам, известным только ему одному, Хильдемар Дасс огрел меня по голове чем-то тяжелым и похитил мадемуазель Этроуд. Я считал, что обязан был ее вызволить, и я это сделал».
Келле кисло улыбнулся: «Надо полагать, вы не могли поступить иначе».
Войноткач произнес тоном, жгучим, как сухой лед: «Насколько я понимаю, теперь вы могли бы, наконец, приступить к выполнению договорных обязательств?»
«Таково мое намерение».
«В таком случае предлагаю больше не мешкать».
«Да уж! — проворчал Деттерас. — Чем скорее закончится это фантастическое путешествие, тем лучше».
Потухшая звезда и ее тусклый красный компаньон утонули в бездне космоса. В трюме к Хильдемару Дассу вернулось сознание: он монотонно грязно ругался, с бессмысленной яростью атакуя металлический трос. Дасс пытался сломать или разогнуть хомуты петли, стягивавшей его шею, пока не ободрал кожу с пальцев; он пытался разорвать жилы троса, пока не обломал все ногти. Затем он придумал новый способ. Упираясь ногами в пол, он стал резко раскачиваться то направо, то налево, пытаясь выдернуть трос из анкерных гнезд, удерживавших концы троса в стенах. В результате его шея покрылась кровоподтеками. Убедившись наконец в том, что он действительно беспомощен вопреки тому, что его руки и ноги свободны, Дасс внешне успокоился, но тяжело дышал. В его отравленном излишествами мозгу копошились догадки, перемежающиеся яростными взрывами эмоций. Каким образом Герсен нашел погасшую звезду? Кому были известны ее координаты? Никому, кроме него самого — и Аттеля Малагейта. Дасс перебирал в уме все ситуации, в которых он надувал Малагейта, игнорировал приказы Малагейта или не справлялся с поручениями Малагейта, пытаясь понять, какая из этих ситуаций привела к его нынешнему плачевному положению.
В салоне Герсен сидел на диване и предавался мрачным размышлениям. Три университетских администратора, один из которых не был человеком, стояли поодаль, у носового иллюминатора. Любезный, брезгливый, приземистый Келле. Астенический, язвительный Войноткач. Большой, нескладный, беспокойный и капризный Деттерас. Герсен следил за каждым поступком, за каждым словом, за каждым жестом главного подозреваемого в поисках подтверждения, способного придать ему стопроцентную уверенность. Паллис Этроуд молча сидела рядом, погруженная в какие-то мечты или воспоминания. Время от времени ее лицо подергивалось, кулаки сжимались. Хильдемар Дасс заслуживал смерти, ни о каких сожалениях не могло быть речи! Робин Рампольд переминался с ноги на ногу у стеллажа библиотеки микрофильмов и поглаживал длинный тощий подбородок.