Кобра и наложница
Шрифт:
— О, Хепри! — она оборвала себя, покраснев, и поправилась: — Я имела в виду, Кеннет. — Она повернулась к нему, ее глаза горели восторгом. — Можно мне посмотреть?
— Да, конечно, — он подошел к одному из книжных шкафов и стал перебирать корешки томов. Выбрав книгу, он с поклоном передал ее Бадре. Она громко прочитала на обложке название, начертанное золотыми буквами.
— «Дэвид Копперфилд». Чарльз Диккенс. Что это за книга?
— Диккенс — прекрасный писатель. А этот роман очень популярен здесь, в Англии, — ответил он, заглядывая через ее плечо.
Бадра прижала книгу к груди, как ребенок, получивший
— Я могу взять ее почитать?
— Конечно, — улыбнулся Кеннет.
Она с восторгом погладила дорогой мягкий переплет телячьей кожи. Еще никто и никогда не давал ей такую дорогую вещь.
— Я никогда не говорил тебе, Бадра, но знаешь, я был очень рад, что ты научилась читать…
От его комплимента краска удовольствия залила ее щеки.
— Спасибо, — застенчиво сказала она.
Наступившее вслед за этим напряженное молчание было прервано громким телефонным звонком, а затем последовавшим за ним осторожным стуком в дверь.
— Да, — нетерпеливо отозвался Кеннет.
Вошел лакей в белых перчатках.
— Прошу прощения, милорд. Еще один телефонный звонок.
— Хорошо, — он взглянул на нее. — Боюсь, это неотложные дела, которые необходимо закончить. Пожалуйста, чувствуй себя как дома. Садись в это кресло и отдыхай. Я вернусь через несколько минут. Если найдешь еще что-нибудь интересное, не стесняйся, бери.
Она поблагодарила его и положила книгу мистера Диккенса на стол. Подобно тому как голодный человек глазами готов съесть все на праздничном столе, она стала рыться в книжном шкафу, испытывая жадное желание прочесть каждую из них. Ей пришла в голову мысль спрятать ожерелье между книгами. Вдруг она заметила нечто странное. Все книги выглядели слишком новыми и нетронутыми. Ни одну из книг как будто даже и не читали, страниц не перелистывали, не было следов закладок, остающихся от частого употребления, как это было теми с драгоценными книгами, которые присылал в лагерь Хамсинов лорд Смитфилд. Может быть, Кеннет держал все эти книги лишь для показа, как некоторые выставляют на обозрение африканские маски, византийские иконы и восточные редкости?
Она не считала его ограниченным, пустым человеком, но ведь он изменился…
Бадра подошла к другому шкафу и стала читать названия книг. Все книги были на арабском. Она взяла одну и стала перелистывать страницы. Несомненно, эту книгу часто брали в руки, и не просто брали, но и читали. Все другие книги были тоже читаны. Значит, Кеннет читает на арабском? Почему же не на английском?
Она пыталась разгадать эту загадку. Возможно, то была ниточка, связывающая Кеннета с его прошлой жизнью, с которой он не в силах был расстаться. Бадра пожала плечами. Возле шкафа стояла деревянная лестница. Подняв свои юбки, она достала ожерелье. С драгоценностью в руках она поднялась по лестнице и осторожно засунула ее между двумя томами. Отлично. Ожерелье было надежно спрятано.
Ее внимание привлекла книга с интересным названием. Бадра взяла ее.
— «Кама Сутра Ватсаяна», — медленно прочитала она вслух. — Перевод сэра Ричарда Бартона.
Она стала бегло просматривать книгу и чуть не упала с лестницы. У нее округлились глаза.
Вот это да! Книга была руководством для получения сексуального наслаждения…
Бадра поставила книгу на место, выбрала другую, с
Неужели мужчина и женщина действительно могли выделывать такое?
Все это казалось ей трудновыполнимым, как и движения Рамзеса с опасным оружием во время исполнения обрядового танца с саблями.
Спустившись по лестнице вниз, она положила книгу на небольшой полированный столик и стала просматривать иллюстрации дальше. На ее щеках выступила краска стыда, когда она неожиданно наткнулась на одну, совершенно, казалось, постыдную. Но эта эротическая картинка не отпугнула, а взволновала ее. Неужели Кеннет делал подобные вещи?
Бадра перевернула страницу и задержалась на другом рисунке, который показался ей интересным: на нем были изображены голые мужчина и женщина.
Лицо женщины было искажено, но не гримасой боли, а восторгом.
Неужели ее бывший телохранитель проделывал подобное и с английскими женщинами? Неужели их белые тела вжимались в бедра Кеннета, чтобы быть еще ближе? Неужели лица этих женщин выражали те же чувства, что и на этом рисунке? И они одурманивали Кеннета тяжелым ароматом своих благоухающих духов, смешанным с запахом мускуса их пресыщенных тел?
Бадра вдруг задрожала. Нет, она не могла принять такое. Однако рисунки почему-то продолжали притягивать ее. Она перевернула еще одну страницу и увидела изображение обнаженной женщины с закрытыми глазами и выражением явного наслаждения на лице. Лицо мужчины было… Вот это да!
До нее доходили перешептывания о том наслаждении, которое может получить женщина от воина Хамсина. Это называлось тайной ста поцелуев. Но она не могла представить себя на месте такой женщины. Слишком глубоко сидел в ней страх. Она загнула страницу, чтобы пометить нужное место и при возможности продолжить просматривать книгу.
В коридоре раздались шаги. Бадра в отчаянии захлопнула книгу и огляделась. На нижних, тесно уставленных полках, места не было. Она бы не успела поставить лестницу и вернуть книгу на ее место наверху.
Возвращался Кеннет. Что он подумает, если застанет ее за просмотром своей личной, столь откровенной книги?
Ее охватила паника, она была в ловушке.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Она должна была спрятать книгу. Бадра посмотрела на свою толстую юбку и придумала. Через секунду пышные складки юбки легли на свое место.
Дверь открылась, и вошел Кеннет.
— Нашла еще что-нибудь интересное?
— О да. Но пока я возьму книгу мистера Диккенса, думаю, что этого хватит.
Он кивнул.
— Отлично. Почему бы тебе не почитать ее для меня?
— Читать для тебя?
— Я соскучился по звуку твоего голоса. — Их взгляды встретились. — Когда ты говоришь, я как будто слышу голос Египта. Мне будет приятно слышать, как ты читаешь книгу по-английски.
Ее тронула эта простая просьба. Герцог жестом указал на большие мягкие кресла, обтянутые полосатой тканью. В замешательстве Бадра не знала, что ей делать. Тяжелая книга в кожаном переплете между ног мешала ей двигаться. Она едва могла сделать шаг. Но невозможно было оставаться посреди комнаты с глупой улыбкой на лице. Бадра судорожно сглотнула и оторвала ногу от пола.