Кобыла-охранница
Шрифт:
Я вышла из лагеря работорговцев. Найдя скалу, я прислонилась к ней лицом, обняла её передними копытами и горько, отчаянно разрыдалась. Чьё-то копыто мягко погладило меня по гриве. Повернувшись, я увидела Монин Глори, которая ласково улыбнулась мне.
— Ты поступила правильно, — мягко сказала она.
Я подняла голову.
— Я была уверена, что убить её это правильное решение, — сказала я, свернувшись на камне. — Мне хотелось разрядить в неё каждый патрон, потом перезарядить пистолет и сделать это снова.
— Блекджек, — тихо сказала Глори. —
Медленно подняв голову, я уставилась на маленькую, скромную пегаску, прикрывшую глаза.
— Во-первых, потому что я думала, что они рейдеры. Но когда оказалось, что они работорговцы… Мне захотелось увидеть их мертвыми. Как смели они продавать и покупать пони за бутылочные крышки? — вздохнув, она посмотрела вслед искалеченной работорговке. — Я не могла… И не думаю, что смогла бы убить пони, который не пытался бы убить меня первой. Но я бы хотела.
— Но ты сказала, что я должна отпустить её, — пробормотала я. Теперь я окончательно запуталась.
— Да, — сказала она, посмотрев на меня. — То, что она делала, было неправильно. Но убив её, ты бы этого не исправила. Она осталась жива, и теперь у неё есть выбор. Может, она остановится. Может, она остановит других. А, может, она этого не сделает. Неважно, что она выберет. Мы же не собираемся делать Пустошь лучше, убивая всех. Даже, если мы думаем, что они того заслуживают.
— Я ничем не отличаюсь от неё, — тихо пробормотала я, впервые озвучивая то, что уже давно мучило меня.
— Как ты можешь так говорить?
— Потому что так оно и есть. Я убью любого, на кого укажет Л.У.М. С жёлтым будь добрей, красного убей. Верно?
Меня тошнило от собственного остроумия.
— Она была красной или желтой? — спросила Глори, опустившись на землю и скрестив передние копыта.
— Эмм?
Пегаска кивнула в направлении, куда побежала работорговка:
— Она была красная или желтая, когда ты её пощадила?
Нахмурившись, я тихо пробормотала:
— Не помню… не думаю, что проверяла.
— Не твой ПипБак решил пощадить её, а ты сама, — сказала Глори. Меня смешила её сбившаяся хохолком грива. — Ты убийца, Блекджек, но не рейдер. Ты можешь выбирать. И тебе не всё равно.
— Ты права, — сказала я и улыбнулась. Это было именно то, что она хотела. — Ну, думаю, нам нужно идти дальше.
Глори поднялась на копыта и полетела над верхушками деревьев, назад к лагерю. Я задумалась. Она была права. Я могла выбирать, и выбрала убийство сорока жеребят и кобылок. Ни высокие речи, ни акт милосердия этого не изменят. Это цена быть убийцей. И я всё равно бы заплатила эту цену.
Нам понадобился примерно час на то, чтобы освободить невольников и раздать им оружие работорговцев. Я думала, что дюжина пони будут идти вместе, но вместо этого они разбрелись группами по двое-трое. Многие нервно на меня поглядывали; очевидно, моё небольшое представление напугало их не меньше, чем сами работорговцы. Серый жеребец забрал пистолет-пулемёт, правда, я заменила в нём патроны. Разрывные могли детонировать,
— Я направляюсь во Флэнк, — сказал он с благодарной улыбкой. — Если ты заберёшься так далеко на юг, найди Фриска. Я замолвлю за тебя словечко.
Я заслуживала не хорошего слова, а хорошего предупреждения:«Блекджек: находится под давлением. Большая нестабильность. Неадекватно реагирует на пули.»
Когда мы вновь остались одни, Глори принялась залечивать мои синяки. Ничего серьёзного, но я была благодарна ей за помощь. Затем, со слегка отрешённым видом, я наблюдала, как она подняла с земли лезвие, проверила и… начала отпиливать голову одного из работорговцев. Мой глаз непроизвольно задергался от такого зрелища.
— Ээм… Глори? Что ты творишь?
Пегаска вставила нож между позвонков и крутанула лезвие. Я вздрогнула от громкого хруста.
— Ты, кажется, говорила о рейдерах, да? — «Дежа вю?» — Я всё время думала, почему они такие агрессивные? Они атакуют любого, кого видят. Даже если у них уже есть еда — всё равно атакуют. Единственное, перед чем они бегут, так только перед лицом превосходящих сил противника, и я подумала, что возможно я смогу обнаружить что-то интересное, сравнив мозг рейдера с мозгом обычного пони.
— Эмм… Я не думаю, что Крышечка обрадуется, если мы принесём ей эти головы, — заметила я, пока она заворачивала целую голову. — И к тому же, каковы шансы того, что мы наткнёмся на рейдеров по пути назад, в Мегамарт?
«Вот на фига я это сказала?»
Бой с рейдерами оказался ужасно коротким. Девять. Сплошная досада. Десять. Только четверо и те даже не имели пушек. Одиннадцать. Глори добыла вторую голову, и она, несомненно, была в восторге от этого факта. Двенадцать. По пути назад, П-21 попросил включить радио. Я не включала его с той передачи ДиДжея Роn3, но потребуются часы, прежде чем информация достигнет Искателей. На моём Л.У.М.-е не было ни одной враждебной цели. Почему бы в таком случае и не включить?
Должна признать, мне нравилась музыка. Оптимистичный настрой угадывался в большинстве композиций. Печальные же мелодии несли с собой облегчение. Когда ДиДжей Роn3 вышел в эфир, я внутренне сжалась, но он просто посоветовал держать ушки на макушке вокруг окрестностей Новой Эппллузы и поддерживать друг друга. Время от времени он призывал бороться за правое дело по всей Эквестрии. В своём эфире он также упомянул «Выходца из Стойла», который, похоже, прикрыл деятельность целого города работорговцев. Звучит впечатляюще. Сомневаюсь, что он когда-нибудь убьёт целую комнату беззащитных жеребят.