Кочующий Мрак

Саковская Яна

– В принципе, я могу остаться, - медленно говорит Амрис.

– На двадцать лет?!
– и тут я чувствую, что начинаю закипать.
– Ты пришёл со мной на миссию, и ты останешься с Рэй на двадцать лет?

Амрис закатывает глаза. Он прав: больная тема, и я плохо контролирую себя в ней.

– Это не так просто, на самом деле, - говорит он.
– Я не могу с ней видеться, чтобы она не узнала меня. Я не знаю, как, будучи главным по закупкам во дворце, я смогу не видеться с королевой двадцать лет. Не говоря уже о том, что у Кира Альгеса тоже вообще-то есть

замысел на воплощение и изначальный план заключался в том, чтобы позаимствовать его тело как раз на пару недель. Также я не знаю, как я смогу… оберегать её, если она выйдет замуж за Лерека и останется здесь, а мне придётся заниматься дворцовыми закупками в Альдагоре. Но я могу подумать над этим.

Неожиданная мысль приходит мне в голову.

– Слушай, Амрис. А если наоборот вернуть ей память, не увеличит ли это её шансы на выживание? При всём уважении к замыслу Рэй-Йи на воплощение, важнее, чтобы она осталась в живых, чем то, чтобы она воплотила свой замысел. Гораздо важнее.

Амрис смотрит на меня задумчиво.

– Хм. А ты можешь быть прав. В смысле, права, - Амрис скрещивает руки на груди и сводит брови.
– Так она, может быть, и сама сможет продержаться двадцать лет. Хм.

Мы молчим. Амрис, видимо, считает варианты, а я думаю о его оговорке. «Ты можешь быть прав». Стоит появиться Рэй-Йи - и Амрис перестаёт видеть меня как женщину. Мне просто нет места в его сердце. Там Рэй-Йи. Благополучие Рэй-Йи, замысел Рэй-Йи, жизнь Рэй-Йи.

– Ладно, - вздыхает Амрис.
– Пойдём поработаем руками. Голова разгрузится, и в ней появятся новые идеи. Тем более, что Рэй-Йи скоро прибудет и что-нибудь нам расскажет.

И мы идём на внутреннюю площадь работать руками. И ждать Рэй-Йи.

Амрис остаётся сооружать трибуну и помогать украшать её флагами Ксесса и Альдагора и драпировками, а меня руководитель стройки, посмотрев на моё платье и руки, не знавшие молотка, направляет в большой зал помогать в сервировке пиршественного стола. Дворец успели законсервировать на период Мрака, и пришлось распаковывать коробки с торжественной утварью, протирать её и расставлять согласно положенному порядку.

С Амрисом мы встречаемся через пару часов, почти случайно, на верхней из двух арочных галерей, выходящих на внутреннюю площадь, в котором пятном сочного синего цвета выделяется готовая трибуна. У Амриса белой тряпкой обмотана левая ладонь, и он баюкает её, держа близко к туловищу. Я поднимаю брови.

– Действие Мрака, - пожимает он плечами.
– Я сам удивлён. Я отвлёкся на что-то, не успел убрать руку, и напарник попал по ней деревянным молотом. Другой орудовал гвоздодёром, не удержал равновесие, упал с трибуны головой вниз, остался жив, но пошёл домой, чтобы не испытывать дальше судьбу. Третий рукой напоролся на гвоздь и тоже ушёл. Мрак правда действует. Как у вас?

– Небольшую часть посуды побили, кто-то порезался, на кухне кто-то ошпарился. Я бы не обратила внимание, если бы ты сейчас не сказал. А ведь действительно: действие Мрака.

Амрис закусывает губу и кивает. Поправляет повязку.

Шевелит пальцами - не вполне свободно.

– Может быть, тебе льда принести?
– предлагаю я.

Амрис оценивающе смотрит на свою руку и кивает. Усмехается.

– Видимо, это новая традиция: в историях с Рэй я повреждаю левую руку.

– Главное, чтобы в историях с Рэй ты оставался продолжительно жив, а не как в прошлый раз. Стой здесь, - говорю я и спешу отвернуться, чтобы он не видел моего лица. Быстрым шагом направляюсь на кухню. Изначально это не история с Рэй, а история со мной. Заказ, который прислали нам с ним из Ведомства Порядка. И вместе с Анритой мы пили тхали вечера нашего знакомства, и Амрис целовал меня в губы.

А теперь это называется историей с Рэй.

Когда я возвращаюсь из кухни с завёрнутыми в полотенце кубиками льда, Амрис переместился к массивной колонне, поддерживающей внутренний угол арочной галереи. Оттуда открывается неплохой обзор двора, а за колонной можно укрыться от лишних глаз.

– Спасибо, - коротко говорит Амрис. Разматывает свою повязку - ладонь успела опухнуть, - и я помогаю ему обложить руку льдом и примотать лёд полотенцем.

Краем глаза замечаю движение внизу. На трибуне успели поставить высокое кресло для короля и два ряда стульев для высших чиновников, и они начинают заполняться людьми. Регента и короля, правда, пока не видно.

Амрис морщится, глубоко дышит, бережно опирает левое предплечье о перила. Смотрит в сторону Альдагора. Я знаю этот взгляд. Так Амрис смотрит на море, когда у него есть корабль, на небо, когда у него есть дирижабль - или другой воздушный корабль. И так он смотрит в сторону, откуда должна явиться Рэй-Йи.

Я накидываю на голову глубокий капюшон, чтобы спрятать лицо, чтобы спрятать лицо даже от себя, и проскальзываю под правую сторону его плаща. Обнимаю его в безнадёжной попытке удержать его здесь, со мной.

Он кладёт здоровую руку на мою спину.

– Ты чего?
– тихо спрашивает он. Чуть отстраняется, чтобы посмотреть, что со мной происходит, но я утыкаюсь лбом в его плечо и не поднимаю головы.

Что мне ответить тебе, Амрис? Ты целовал и любил меня позавчера, а теперь твоё сердце стремится к Рэй. Впрочем, ты целовал и любил меня, ты прошёл четыре дня без сна из Альдагора до моего дома, чтобы только отвлечься от мыслей о Рэй.

Я хотела бы, чтобы ты был со мной, но ты не со мной, даже когда я обнимаю тебя.

Я качаю головой. Амрис коротко прижимает меня к себе и касается губами моего лба. И вновь смотрит в сторону Альдагора.

На звук открываемых ворот я всё же поднимаю взгляд. На галереях вокруг внутреннего двора стало больше людей: стражники, строители, освободившиеся повара, слуги - все, кого привлекло уникальное событие. Все в чёрных плащах, половина - с накинутыми капюшонами, поэтому не каждого я могу узнать с первого взгляда, и общая картина стекающихся к внутренней площади фигур в чёрных плащах выглядит несколько зловеще. Мы с Амрисом стоим вместе, однако остальные держатся друг от друга подальше.