Кодекс Агента. Том 3
Шрифт:
Настоящие же сокровища спрятаны за несколькими бронированными дверьми, открыть которые можно только с помощью комплекта амулетов. Доступ сюда есть лишь у Великого Князя и Хранителя Рода.
Я видел полную родословную Шуваловых, включающую в себя всех Темных и Светлых, как невинно убиенных, так и казненных или изгнанных из Рода за тысячелетие. Я держал в руках макет первого фиолетового меча, созданного Основателем с помощью Акта Творения. Я разглядывал его Осколок, хранящийся в вакуумной стеклянной капсуле за несколькими слоями
Все это было очень познавательно, но эффекта разорвавшейся бомбы на меня не произвело. Я проанализировал полную родословную в попытке вывести зависимость появления Темных и Светлых от родовой принадлежности жен Фиолетовых предков, но в этом не преуспел. Их портреты были столь же однотипны, сколь и парадные полотна в высотке.
А вот портрета Разделенного Бога в архиве не нашлось. Его сына, основателя Рода Фиолетовых, каждый художник изобразил по-своему. Лица настолько разнились, что узнать в них одного и того же человека не представлялось возможным.
Экскурсия закончилась, мы с Хранителем сидим в его рабочем кабинете, и старик молчит, обозревая бесконечные ряды древних фолиантов у меня за спиной. На столе стоит неизменный самовар, в пузатых чашках плещется травяной чай, а стальной поднос завален всевозможными видами баранок и бубликов.
Хранитель хмурит седые брови и напряженно раздумывает о чем-то, поглаживая бороду. Я с трудом сдерживаю желание обернуться. У меня возникает иррациональное ощущение, что я увижу статую Основателя Рода Фиолетовых и столкнусь с взглядом бронзовых глаз, направленным мне в спину. Воображение рисует бронзовое лицо, похожее на мое до степени смешения.
Я отгоняю бесполезные мысли и обращаю взгляд на собеседника, не проронившего ни слова после окончания осмотра экспонатов. Хранитель Рода все еще не считает меня своим, несмотря на все приказы и объяснения Великого Князя Шувалова. И старик явно чем-то обеспокоен или расстроен, чем-то, имеющим прямое отношение ко мне.
Я молчу и терпеливо жду. Жду, когда он решиться заговорить и задать терзающие его вопросы. Судя по затянувшемуся молчанию, вопросы волнуют старика весьма сильно. Наконец, взгляд темно-серых глаз обращается на меня.
— Как вы могли?! — с упреком спрашивает он, и я сразу понимаю, что речь идет о нападении на Храм Разделенного. — Вы понимаете, что поставили на карту безопасность нашего Рода и всей Российской Империи?!
— Я не планировал уничтожать Кристаллы, если вы об этом…
— Специально вы и не смогли бы этого сделать, но окажись вы Светлым…
Я подаюсь вперед не в силах скрыть свое любопытство. Молча смотрю на старика, прикидывая, как лучше выстроить диалог, чтобы получить максимум столь необходимой мне информации. Намечается тяжелейшая спецоперация по преодолению недоверия.
— Светлые способны навредить Кристаллам?! — удивленно спрашиваю я. — Вы мне этого не говорили! Да и как бы я стал Светлым, не надев на грудь соответствующий
— Юноша, не считайте меня глупее, чем я есть на самом деле! — обиженно заявляет старик, оглаживая седую бороду. — Осколок Светлых висел на вашей груди, когда мы с вами и Великим Князем поднимались к родовому Кристаллу! Чуть позже вы задали мне множество недвусмысленных вопросов, касающихся возможности стать Светлым!
— У меня нет Осколка Свтелых, — заявляю я в ответ и пристально смотрю в глаза старику.
Я не вру, и он это чувствует. Сейчас у меня, действительно, нет Осколка, и я ничуть не грешу против истины. В любом разговоре можно не сказать ни слова правды и при этом не быть уличенным во лжи. Меня этому хорошо научили.
— Никто не вправе подвергать опасности главное достояние Империи — цветные Кристаллы, созданные самим Разделенным! — гневно заявляет Хранитель. — Их всего четырнадцать: семь в Храме и по одному в высотках Великих Родов!
— Всего четырнадцать? — удивляюсь я. — На всю Империю? А что же установлено в провинциальных Храмах?
— Муляжи! Именно поэтому Инициации всегда проводятся в Московском Храме — отвечает старик и замолкает, явно сожалея о сказанном. — Но это секретная информация, ее даже мне знать не положено, и если вы озвучите ее кому-нибудь…
— Тогда не сносить мне буйной головы! — покорно киваю я, иронично улыбаясь. — Вот только голова у меня всего одна, а поводов ее лишиться — уже десяток!
— Если вы не умерите молодецкую дурь… — старик замолкает и закусывает губу, осознав, что перешел границы дозволенного. — Молодецкий пыл, я хотел сказать… Если вы не умерите молодецкий пыл, то лишитесь ее в мгновение ока!
Хранитель пристально смотрит мне в глаза, пытаясь донести всю серьезность сказанного.
— Захватив Храм Разделенного, вы пошли на чудовищный риск, и существует лишь один мотив пройти Инициацию ценой такого риска — желание не быть сожженным в алтаре Великого Храма! — медленно произносит старик, не в силах успокоиться.
— Не только, — возражаю я, и мои глаза вспыхивают фиолетовыми сапфирами. — Я хотел доказать, что не являюсь Темным до того, как окажусь в подвалах доблестного Тайного Сыска!
— Как раз в них вы и должны были оказаться после нападения на Храм! После столь вопиющего попрания Имперских законов вас должны были казнить на Красной Площади! Обезглавить на Лобном месте, как в стародавние времена! — горячится старик. — Но вы почему-то сидите передо мной, меланхолично попивая чай и закусывая его баранками!
— Милость нашего самодержца не знает границ! — с придыханием заявляю я и закатываю глаза к потолку за неимением портрета Императора перед глазами.
— Именно так! — соглашается Хранитель с желчной усмешкой на лице. — А все потому, что Разделенный одарил нашего Императора великим множеством талантов! Вот только это множество не включает в себя милосердие!