Кодекс Агента. Том 3

Снегов Андрей

Я выполняю указание и вхожу в медитативное состояние. Замедляю сердцебиение и погружаюсь в сумрак, пытаясь объять его панорамным взглядом. Пытаюсь разглядеть пронизывающие его фиолетовые потоки, как разглядывал серые на пороге Храма Разделенного. Пытаюсь снова и снова, погружаясь в нирвану всю глубже, но ничего не выходит. Я не вижу ни фиолетового сгустка перед собой, ни энергии, наполняющей пространство. Открываю глаза, выныривая из необъятных глубин, и молча качаю головой.

Великий Князь явно разочарован, но пытается это скрыть. Он с воодушевлением

выдает новые инструкции, пересказывая то же самое иными словами, и ждет от меня действий. Я внимаю словам учителя и снова пытаюсь добиться результата. Пытаюсь погрузить себя в состояние, которое испытывал, стоя перед Темным Кристаллом, но ничего не получатся.

Я слеп как крот. Медленно качаю головой и вижу, что Шувалов раздосадован.

— Ладно, давай пойдем другим путем, — задумчиво произносит он. — Я поделюсь с тобой Силой. Направлю ее в твой Осколок, а ты попытайся это почувствовать!

Радужки старика вспыхивают, но я не ощущаю ничего, кроме легкого жжения в груди — мой Осколок нагрелся и наверняка ярко светится под светонепроницаемой тканью костюма.

— Ничего не чувствую, — признаюсь я и пожимаю плечами. — Могу лишь зажечь яркий огонь в глазах…

— А так?! — спрашивает Шувалов, и в мою грудь врезается таран.

Я вылетаю из дуэльного круга, врезаюсь спиной в стекло и медленно сползаю на пол. Тщетно пытаюсь вдохнуть, в глазах темнеет и мир начинает меркнуть. Вот только благодатный фиолетовый огонь на меня не снисходит.

Игорь Всеволодович приседает передо мной на корточки и смотрит в сузившиеся зрачки.

— Спонтанная реакция на атаку отсутствует, — недоуменно произносит он и вливает в меня Силу.

Тьма отступает, боль в груди проходит, а живительный кислород начинает поступать в легкие.

— Все это очень странно, — вполголоса бормочет он. — Ты — одаренный, в этом нет никаких сомнений! Более того, твой потенциал воистину грандиозен, но ты не можешь сотворить даже искру! Быть может, всему виной твоя Инициация?!

— Не знаю! — я развожу руками и придаю туловищу вертикальное положение. — Вы же видели, что я сотворил перед Храмом до нее?!

— В Храме что-то пошло не так, — Шувалов продолжает озвучивать собственные мысли, не обращая внимания на мои реплики. — Но изменить сделанного нам не дано! Если ты попытаешься пройти Инициацию еще раз, то погибнешь! А этого я не допущу!

Еще бы, ведь я живой сосуд драгоценного семени, от которого могут родиться десятки одаренных младенчиков с фиолетовыми радужками. По-настоящему одаренных, а не таких, как я. Меня нужно привязать к кровати и выкачивать животворную жидкость по несколько раз на дню, прибегая к помощи полногубых и полногрудых красавиц…

— Мы можем пытаться пробудить твой Дар до бесконечности, но это вряд ли принесет результат, — говорит Шувалов сам себе, глядя на меня сверху. — Я вижу лишь один действенный способ — научить тебя плавать путем бросания в воду…

Я успеваю лишь открыть рот, чтобы ответить, и слова застревают в горле: Великий Князь погружает

меня в стазис. Он играючи берет меня на руки, поднимает с пола, словно тряпичную куклу, и отключает тренировочный режим модуля. Затем вышибает ударом Силы стеклянную перегородку и выходит наружу.

Князь размашисто шагает по мягкому покрытию спортивного комплекса, и моя голова болтается в такт его стремительным движениям. Сказать, что старик раздосадован, значит не сказать ничего. Он в гневе. И гнев этот может пролиться на мою бедовую голову сжигающим все фиолетовым пламенем.

Ожидающие за дверью охранники пятятся от страха и опускают взгляды. Им кажется, что Великий Князь несет на руках мое мертвое тело. От них отчетливо несет страхом за собственную жизнь, я чувствую это безошибочно, но сам не боюсь. Я лишь раздосадован и заинтригован.

Что удумал старик? Он сбросит меня со шпиля высотки, чтобы, падая, я создал парашют или летающее крыло? Отдаст приказ стрелять в меня боевыми патронами, чтобы я сотворил фиолетовый щит, закрывающий от свинцовых пуль? Как он собирается заставить меня совершить Акт Творения?

Старик безостановочно бьет Силой по стенам и потолку, и объективы всех камер на нашем пути взрывается каскадами стеклянных брызг.

— Не хочу, чтобы тебя видели в таком состоянии, — сообщает он уже в лифте.

Я хочу нарушить табу и послать старика по матери русским трехэтажным и многоярусным, но продолжаю висеть на его огромных руках недвижимым манекеном. Кабина лифта несет нас ввысь, и я закрываю глаза.

Представляю себе, как Великий Князь сбрасывает меня с края крыши и внутренне усмехаюсь. Умереть в полете — не самая мерзкая смерть, бывает много хуже. Хотя бы в последние мгновения своей жизни я почувствую себя свободным. Буду падать, цепляясь взглядом за голубое до одури московское небо, и улыбаться одними глазами.

Лифт останавливается на верхней площадке. Старик выходит в холл, и краем глаза я вижу винтовую лестницу, ведущую к Родовому Кристаллу. Он поднимается по ступеням, и пространство передо мной раскачивается, словно в семибалльный шторм. Круглый люк над головой открывается, и меня обволакивает густой фиолетовый свет.

— Мы пришли, Саша! — сообщает Великий Князь и аккуратно усаживает меня на пол. — Концентрация Силы здесь просто чудовищна, ты можешь черпать ее без ограничений. Твоя задача — освободиться от уз.

«Уз?! Каких еще уз?!» — хочу спросить я и чувствую появившиеся на руках и ногах оковы.

— Браслеты созданы с помощью Силы, и ты легко сможешь открыть их, воспользовавшись Даром! — инструктирует меня Шувалов. — Достаточно приложить небольшое усилие — и ты свободен!

Стазис проходит уже после того, как старик покидает помещение, и круглая плита у моих ног закрывает люк. Теперь я могу высказать все, что накипело в душе, но высказать лишь самому себе. Я разглядываю темно-фиолетовые браслеты на руках и ногах, а затем поднимаю взгляд к Кристаллу. Бездна в его недрах манит меня к себе.