Кодекс Хранителя
Шрифт:
— Жги, — выдохнул до ужаса знакомый голос Виртуозова и, словно в насмешку, над головой Горра пронеслось несколько пылающих шаров. Следом за ними чёрный морок плотной сетью упал на них, а ветряная плеть ударила по ногам тварей.
Рубин изымал каждый свой заряд из воздуха, играючи наматывая на палец витающую вокруг энергию. Ему не нужны были словесные формулы, он сам был как та формула, действуя неустанно и методично. Словно и не огненные шары швырял, а перекусывал любимыми орешками.
Феи метались парой вместе с окутавшей их сетью, плеть Самсона каждый раз сбивала их, припечатывая к полу. Обожжённые, визжащие и скрежещущие, две изувеченные
Не раздумывая, Трахтенберг стащил со стены висящий там мелкий топорик, который Ананьев одаривал особой любовью, и размозжил одной из фей голову. Второй голыми руками вырвал усики и одним резким движением сломал тонкие бархатные крылья…
Сгребя мертвое тело в мешок, Виртуозов скрупулёзно подписал его, а после оттащил в морозилку.
— Похоже, Влад зря из-за крыла настрадался, — констатировал кто-то из адептов, подхватывая Горра под руки.
Только теперь к будущему врачу пришло осознание, что вокруг целая толпа зрителей. Была даже ректор, которая передала Трахтенбергу связку особых вяжущих артефактов. Не было только Хранителей… Эти займутся промывкой мозгов позже, а может, и не только ей… Хадису и Ррухи грузили на носилки, живое нечто, оставшееся от феи, обвешали заклинаниями и унесли прочь.
Словно издеваясь, взгляд оборотня выхватил на темной стене часы с едва светящимися стрелками. Пять минут после полуночи… Пятница закончилась, уступив место законным выходным. Вот только почему-то от этого не было легче.
______________________________________________
Дорогие читатели. Эта глава — не конец. Лишь очередная затравка к тому, с чем героям придется столкнуться.
Хадиса Кирин, хоть и является главной героиней, событий вокруг себя, увы не творит. Она лишь фактор усложнения. На самом деле каждый из моих персонажей в некотором роде главный герой, важное действующее лицо, без которого эта история не получится.
Не думайте слишком много о близняшках. Одна фея, или две феи — здесь они всего лиш аватары одного разума, вообразивившие себя чем то иным но не смогшим оторвать пуповину.
Я надуюсь, что глава вам понравилась и вы будете со мной и этой историей до конца. Продолжение следует)))
Глава 46
Барьер дрогнул весь разом, в тот момент, когда меньше всего ожидали… Стенки бреши в одночасье колыхнулись и пошли рябью. Наросты, словно молочные капли, устремились вниз, быстро набухая и раздуваясь. Опечатанные Октопусом, они ворочались и извивались, не в силах прорвать стенки. Проклятые Анонисом, наоборот, растрескивались, словно иссушенные кожистые мешки, обнажая склизкие от молочно-белой субстанции тела пришельцев с разинутыми пастями, мышцами, охваченными спазмами, и дико вращающимися глазами. Черные строчки проклятий тугими кольцами обхватывали их тела, превращая в ледяные глыбы до последней живой клетки.
Увы, когда начался прорыв, они успели обработать хорошо если половину гнойников. Одна черная тварь упала на Октопуса, вдавив его в землю всей массой. Хранитель визгнул, и тут же тварь отбросило ажурным белоснежным щитом, сорвавшимся с ладони Хранителя исполинской снежинкой.
Последующие пять тварей были отброшены не менее колоритными «звёздочками», «цветочками» и прочими морозными узорчиками. Как взвизгнул — так и получилось. Каждую из тварей щиты припечатывали к стенкам бреши, не давая шевельнуться.
— Эй, Звезда, ты хоть визжи как-то пониже, у меня уши закладывает! —
— В голос, судя по всему, постеснялся. — Хихикнув, Ананьев нарочито расслабленно наблюдал за тем, как Звездунов тратит силы, и параллельно изучал плененных тварей. Как и ожидалось, ни одна из них прежде в его лабораторию не попадала. Из года в год одно и то же: новые формы, новые варианты жизнеспособных биологических конструкций. Барьер позволяет их убить. Кто слишком силен — прорывается и гниет под солнцем. Вот только сейчас ночь, а в барьере брешь… Эти твари не будут дохнуть, как обычно.
Прямо перед лицом Ананьева с потолка свисла капля, готовая треснуть. Кнут возник в пальцах Раздорца моментально. Шириной в два пальца в основе и тонкий, словно волос, на самом конце. Кожаная поверхность плети искрилась черными всполохами. Это была не просто пугалка для скота.
Из мешка вывалилось нечто прозрачное на двух зыбких лапах, будучи энергетически структурированным. Оно моментально утратило нематериальность и раздалось в размерах, возвышаясь над Раздорцем на добрых две головы. Существо обладало удвоенной парой передних конечностей и неким подобием шерсти. Некоторое мгновение оно не двигалось, а после выбросило вперёд голову и попыталось клацнуть зубастыми челюстями.
Хлесткий удар пришелся на измазанную белой субстанцией шею. Голова съехала в сторону и бухнулась на упругое дно, а после осело все тело, на поверку оказавшееся покрытым вовсе не шерстью, а пухом.
Теперь отдыхал Октопус, усевшись на один из трупов. Пытаясь отдышаться, он напряжённо следил за действиями Кнута. Техники пения были не самым хорошим инструментом для ведения ближнего боя. Они сбивали дыхание. А нехватка кислорода приводила к утрате координации. Утрата координации ослабляла заклинания. Хранители — не бойцы, хотя да, порой могут и побиться. Другое дело — захватывающий танец Раздорца Кнута и его одноименного оружия.
Ананьев частично трансформировался. Лысую голову покрыла чешуя, а на скулах пробились костяные наросты. Его странное, на первый взгляд, оружие было не более метра в длину. Магический заряд, срываемый с его кончика, шел по невообразимым эллиптическим траекториям, превращая вылупившихся гадов в смердящее месиво. Правда, кое-кому доставалось и пяткой, и коленом, а иногда и пальцем в глаз… Некоторые особо интересные экземпляры оплетали черные строчки проклятий, которые Кнут запросто лепил левой рукой. Звездунов подозревал, что его коллега трижды пожалел, что не взял с собой адептов: хорошая практика пропадает. С другой стороны, никогда не знаешь, чем прорвет. Бывало, по пустыне такие чудовища ползли, что встретиться с ними без подкашивающих свойств барьера становилось крайне опасным делом.
Просвет был близко, магический глаз медленно кружился, ведя запись боя. Казалось, сегодняшний день все же закончится без особых происшествий. Только мелкий червячок внутри неустанно терзал мысли о том, что проблема шире и глубже, чем кажется на первый взгляд.
* * *
Несмотря на разгорающуюся ночь, медицинский блок гудел, словно улей.
— Что у вас? — голос Эвересты звенел, выдавая крайнюю степень усталости.
Дич, только что оставившая адепта на попечение своих студентов, хмуро взглянула на ректоршу и молча кивнула в сторону сестринской. Разговор посторонних ушей не терпел.